было ограниченное количество стариков – мужчин, а пожилых женщин не было совсем и не было детей. В связи с этим они были очень мобильными. Таким образом, при своем выделении, из-за малочисленности, они были далеко не такими сложными, как основные популяции и представляла собой в основном единый возрастной массив. Социально - адаптационные нагрузки, которые в базовых общностях уже начали нести внутренние таксономические группы путем ролевых участий, приходилось делить на всех ее членов. Для распределения некоторых обязанностей не свойственных данному возрастному контингенту была необходима воля данных ситуационных лидеров и желание членов групп. Вот примерно из такого контингента и состояли данные популяционные группы – конвиксии и консорции, уходившие на поиски новых территорий пригодных для проживания. Разумеется, с самого начала отрицательные природные факторы воспринимались в рамках имеющейся протокартины мира.
В определенное время года, наиболее вероятно, вслед за мигрирующими животными, или по другим каким-то причинам, нам теперь не ведомым, популяционные группы уходили с мест постоянного проживания с каждым разом все дальше и дальше. Это способствовало возникновению новых подвидов (рас), которые появились в умеренной конкуренции популяционных групп, а в большей степени путем психологической ассимиляции(214) и вырабатываемых адаптационных механизмов к новым условиям существования.
Новые территории из-за каких-то природных особенностей предполагали изменения традиций потому, что прежняя протокартина мира начинала противоречить в некоторых моментах бытия окружающей действительности, а новых традиций, которые адаптировали бы данную группу к появившимся в процессе расселения, условиям не было. Для таких групп было две возможности выхода из такой ситуации, это или отступить на территорию популяции их породившей в приемлемую для себя обстановку, или создать абсолютно новые культурные традиции, адаптируемые к новым условиям. Такие группы можно назвать пионерными (от слова пионер – первооткрыватель). Иногда давление и угроза со стороны окружающей среды становились настолько мощными, что не укладывались в стереотипы старой протокартины мира, тогда адаптивные возможности такой группы утрачивались, и она распадалась, т.е. исчезала.
Если группам поздних хабилисов/ранних архантропов, которым под давлением факторов окружающей среды, за кочевой период не удавалось уйти далеко от коренных популяций/праобщин или найти места с достаточными пищевыми ресурсами для ведения оседлого и автономного образа жизни, они возвращались в материнские популяции/праобщины, где они родились и выросли. Биологически активные вещества, которые играли, в то время, основную роль в регулировке поведенческих реакций заставляли это делать. Этими своими действиями они расширили ареал обитания путем уже социальной и психологической адаптации к экологическим параметрам, в некоторых моментах, совершенно отличных от прежних. Активно начала происходить физиологическая перестройка для приспособления к жизни вне экологической ниши потому, что она на данном этапе эволюции, стала не удовлетворять ранних гоминин по многим причинам. Тем самым многие коллективные общности даже у ранних питекантропов хотя и расширили ареал своего обитания, но фактически потеряли в «мешанине» ландшафтов и переходов из одной климатической зоны в другую свою эволюционную колыбель. Они выросли из нее психологически, и она им стала тесной, хотя причинные остановки первые люди, да и впоследствии и все люди вообще, делали всегда возле водоемов. Впервые наши предки покинули экологическую нишу навсегда, и не исчезли с арены жизни, не вошли ни в какие биоценозы, сохранив свою видовую сущность. Это был огромная победа над природой и первая значимая победа разума.
Из-за того, что некоторые популяционные группы достаточно долго отсутствовали (может быть до двух сезонов и более) в материнской(215) популяции/праобщине как хранительнице центрального конгломерата культуры, они приобретали более яркие отличия в поведении и способах охоты от тех, которые находились в пределах ареала. Это происходило не в блоках центральной зоны культуры, которая являлась фундаментом видового поведения, и изменениям не подлежали, а в каркасе – ее надстройках и как генетически оформленных, так и передающихся из поколения к поколению сценариев. Это вело к определенным несходствам и некоторым искажениям протокартин мира из-за поправок, вносимых в цепочки сценариев конкретных моментов бытия, которые предлагались материнским популяциям. Данные ситуации, конечно, вели к внутрипопуляционным конфликтам, потому, что жизнь в формирующихся праобщинах архантропов велась по одним и тем же строго установленным и регламентированным сценариям, нарушить которые было трудно, а в последствии не возможно. Архантроп без них просто не мыслим. Они были сутью его существования.
Эти наши предки, выработали в пионерных группах, во время сезонных странствий, более жесткий и мобильный характер. Он был в полной мере пригодный для выживания первых людей в отрыве от базовых популяций/праобщин в постоянных конфронтациях с такими же группами из других материнских популяций/праобщин защищавших свои территории.
Таким образом, освоение новых территорий теперь проводили популяционные группы. Относительно однородные по своему возрастному составу, они и подвергались действию физических стрессов от окружающей природы в разных климатических зонах и ландшафтах и встречных враждебных таких же групп. Поэтому не нужно думать, что по земле бродили праобщины ранних архантропов, которые состояли из взрослых, детей, подростков и стариков. Такое могло происходить только при каких-то больших, глобальных изменениях в окружающей среде требовавших радикальных мер, таких как переселение на новое место проживания материнской популяции или того, что от нее осталось в результате каких-либо катаклизмов.
Это были трудные периоды в жизни формирующихся праобщин архантропов, но пока преодолимые потому, что именно в то время, в самом начале развития архантропов, межпраобщинные изоляционные барьеры пока не носили ярко выраженного социального характера, как это будет в скором времени, а были в основном экологическими и географическими. Хотя необходимо заметить, что с появлением специализации в охоте на определенных животных обозначилась тенденция такой социальной изоляции. Но это произошло уже тогда, когда практически все территории Африки и Евразии были условно поделены между праобщинами(216) и поэтому выход на новые территории, в пределах своих адаптационных возможностей, был затруднен а, скорее всего даже не возможен. С того времени в консорциях и конвиксиях, в рамках группового отбора, стала вырабатываться нетерпимость к другим группам, не соответствующим данным коллективным формированиям по культурным традициям, которые в то время определялись только способами добывания пищи на различных территориях и ландшафтах. В связи с этим постепенно путем группового отбора, обособленность популяционных групп и материнских популяций стала очень жесткой и нетерпимой к соседним общностям. Это было необходимо для того, что бы новые адаптационные наработки состоялись, как образ жизни и устоялись, как постоянные формы отношения с окружающей средой. Для того, чтобы не были замутнены традиционными формами других популяций и популяционных групп, живущих рядом, но в несколько иной природной среде, т.е. пищевой зоне.
Принятое учеными мнение о крайней изоляции популяционных групп архантропов и палеоантропов предполагает и эндогамные(217) половые отношения, которые там должны были действовать, а это в свою очередь предполагает наличие положительного имбриндинга – скрещивания между близкими родственниками. Вполне возможно в организмах еще первых форм гоминид, в результате ведения скрытного образа жизни в зарослях по берегам водоемов, а значит крайней обособленности популяций, сформировался механизм быстрой отбраковки рецессивных генов накапливаемых в результате мутаций. Таким образом, может быть, близкородственные связи у архантропов и палеоантропов не влияли на естественный отбор. В принципе, интенсивность рождаемости детей в праобщинах можно определить как показатель эффективности адаптации данного вида к параметрам окружающей среды. Насколько быстро происходило пополнение численности при естественной убыли от различных причин и факторов, настолько
