долларов в месяц — принимала более полусотни каналов, и юноша переключал их без передышки. Это действовало на нервы, но у кого поднялась бы рука остановить его? Избаловать его было невозможно. Он получал все что хотел, включая специальный огромный компьютер — спасибо Комитету содействия семье Кросс. Это была чья-то благотворительность, на самом деле компьютер просто отслужил свой срок, и в результате Томми получил компьютер, а кто-то — налоговую скидку. Компьютер стоял на высокой поворотной подставке, вместо привычной мыши он был оснащен суперсовременным пневматическим устройством — трубочкой, которая приводилась в действие вдохом и выдохом. Если телевизор был выключен, включался компьютер, иногда тот и другой работали одновременно. Элинор купила вторую телефонную линию, в месяц она обходилась почти в тридцать три доллара, за эти деньги Томми мог пользоваться Интернетом неограниченное время — так или иначе он все-таки сумел на этом выгадать, получить хоть что-то бесплатно. Чем ему еще заниматься, лежа в своем кресле? Том нет-нет да и поглядывал через плечо Томми на экран монитора: виртуальная параплегия, доска объявлений для людей с парализованными конечностями, информационная сеть для больных с повреждениями спинного мозга, курс лечения паралича в Майами. Томми дул в трубочку, принимая сообщения от незримых собеседников в чатах и отправляя им свои собственные: «Из-за нового инвалидного кресла у меня появились ужасные пролежни, может, кто-нибудь слышал насчет подушек, которые помогают с этим справиться?»; «Относительно протезов для ходьбы: могу сказать, что это то еще удовольствие, вы можете в два счета упасть и покалечиться еще больше, с настоящей ходьбой это не идет ни в какое сравнение, просто вносит некоторое разнообразие в способ передвижения». Или: «Сегодня утром я отправился в бассейн на лечебную физкультуру, пол там мокрый, и передвигаться по нему в кресле весьма опасно. Кто может подсказать конструкцию надежных тормозов? Арни Б., Шарлоттсвилл». От подобных вещей на душе у Тома скребли кошки. Компьютерные фанаты в инвалидных креслах. Невидимые страдальцы, дающие друг другу советы. Обездвиженные призраки, разбросанные по всему свету. Бесплотные тени, блуждающие в ирреальном мире веб-сайтов и чатов.
Ближе к полудню он отправился в офис поговорить с Пином. Там, как обычно, работал маленький телевизор, по кабельному каналу передавали репортаж о двух актрисах-лесбиянках из Сиэтла, которые решили открыть кофейню. В воздухе стоял все тот же непонятный запах чего-то индийского, помады для волос, которой пользовался Пин, прогорклого пота, шампуня для ковров и кардамона.
— Рад, что вы пришли, — сказал Пин. — Я очень рад вас видеть, мистер Кросс. Я хочу с вами поговорить.
— Наверное, для меня есть работа, — сказал Том, — ведь в мотеле столько народу.
Пин, точно птица на жердочке, уютно устроился на высоком табурете.
— Я очень рад, что у меня так много клиентов. Это очень хорошо для бизнеса.
— Еще бы, на вашем месте любой бы радовался.
— И рад за Деву Марию. Что она спустилась на землю и привела в мой мотель так много клиентов.
— Да, это просто золотая жила, — сказал Том. — Если бы они еще ничего не ломали. Да и на канализацию нагрузка немалая.
Пин переплел тонкие карамельные руки и оперся подбородком на запястье.
— Не понимаю, — сказал он. — Золотая жила?
— Ну да.
— Что это?
— Удача. Когда добывают золото. Ищут золото в земле.
— Мы не ищем золото.
— Это поговорка, понимаете. Я хотел сказать, что с появлением Девы Марии мотель превратился в золотую жилу.
Пин потер у себя за ухом подушечкой мизинца. «Противный жест, — подумал Том, — все равно что на глазах у всех ковырять в носу. Должно быть, в Индии так принято».
— Да, — сказал Пин, — золотая жила. Я не добываю золото. И в моем мотеле всего семнадцать домиков.
До него так и не дошло. Метафора осталась за пределами его понимания.
— Что ж, — сказал Том, — если дело пойдет на лад, построите еще.
Пин поднял бровь.
— Да, — кивнул он. — Если домиков будет больше, это будет хорошо для бизнеса. Но сейчас я имею только семнадцать.
Том начал догадываться, к чему он клонит.
— Больше домиков — больше ремонта, — сказал он.
— Да, больше ремонта, — согласился Пин. — Но сейчас я могу сдавать только шестнадцать домиков. Потому что в одном живете вы, мистер Кросс. Вы живете в домике номер семнадцать.
— Вы правы. Семнадцать минус один получается шестнадцать. Шестнадцать домиков, которые нуждаются в ремонте и обслуживании.
Пин принялся медленно приводить в порядок предметы на стойке: стопку визиток, корешки квитанций, открытки с изображением мотеля, ручки.
— Каждый день, — сказал он, — люди спрашивают меня, могу ли я сдать им комнату, хотя видят с дороги табличку «Мест нет».
— Какая досада. Может, они не умеют читать?
— Я хочу иметь больше домиков, мистер Кросс.
— Может, хватит ходить вокруг да около?
— Я не хожу, я сижу.
— Бросьте! Вы знаете, что я имею в виду. Не прикидывайтесь, что не понимаете английского. В Индии все говорят по-английски. Это один из государственных языков.
Пин положил руки на стойку. Бюрократ, уверенный в своей неуязвимости.
— Прошу вас, не сердитесь, — сказал он. — Давайте не будем ругаться.
Том забарабанил пальцами по стойке.
— Комната на одного человека стоит в день сорок девять долларов, — продолжал гнуть свое Пин. — Понимаете, как мне трудно?
— Водопроводчик стоит сорок долларов в час, — ответил Том. — Садовник пятнадцать-двадцать долларов. Кроме того, я плачу какую-никакую арендную плату. Полагаю, вы не внакладе.
— Мне придется поднять вашу арендную плату до двухсот пятидесяти долларов в неделю.
Том скрипнул зубами.
— Черт! — сказал он. — Черт возьми! Вы знаете, как это называется? Это грабеж среди бела дня.
— Пожалуйста, не сердитесь, мистер Кросс. Я очень сильно сожалею. Не надо сердиться.
— Господи, парень! Да так ты с меня последнюю рубаху снимешь!
— Никто не снимает с вас рубаху, мистер Кросс.
Том взял стопку визиток.
— Мотель «Приют усталого путника», — прочел он. — На мой вкус, прежнее название было лучше. И хозяева были приличные.
Пин ничего не ответил. Он был испуган, но старался держаться как ни в чем не бывало. Словно ему были известны правила игры, и он рассчитывал на эти правила. Было заметно, что у него дрожит подбородок. «Я не отступлюсь», — говорил он всем своим видом. Том принялся постукивать визитками по стойке.
— Ты сволочь, Пин, — сказал он.
— Прошу вас, не надо говорить плохие слова, мистер Кросс.
— Ты мерзавец, — сказал Том. — Ты здесь без году неделя. Это мой родной город. А ты обращаешься со мной как не знаю с кем. Дерешь с меня три шкуры. Ты просто спятил.
Он швырнул стопку визиток в стену, и карточки разлетелись в разные стороны. Пин снял телефонную трубку.
— Я звоню в полицию, — объявил он.
— Ради бога, — пожал плечами Том. — В этом городе ты никто.
