Капитан был удивлен, когда вошел в главную пещеру. Удивлен, но не поражен.
Безусловно, пещера была очень большой, и, учитывая, что кадианские технологии находились приблизительно на уровне давно забытого каменного века Терры, на сооружение подземного помещения такого размера и украшение его стен и пола резными рисунками, символами и стихами явно ушли долгие годы.
Под десятками выгнутых каменных мостиков стремительно неслась подземная река. Закругленные стены освещались дымящими факелами, и мириады теней плясали повсюду, подчиняясь барабанному бою.
Все мостики сходились на центральном островке посреди реки. Здесь, залитая светом, стояла обнаженная Ингетель, на ее бледной коже змеились начертанные краской руны. На долю секунды символы приковали внимание Аргел Тала, и он мгновенно узнал их: каждый значок в стилизованном виде изображал созвездия ночного неба Колхиды. Зубчатое солнце, нанесенное синей тушью, окружало пупок девушки.
Ингетель плотным кольцом окружали барабанщики, колотившие по натянутым шкурам звериными костями. Их было ровно тридцать, и равномерный бой звучал словно пульс целого мира. Вдоль стен и в переходах стояли сотни и сотни кадианцев, наблюдавших за проходящим обрядом. Многие славили своих богов протяжным пением.
Опьяняющие запахи чистой воды, пота шаманов и древних камней почти заглушали все остальные, но Аргел Тал ощутил запах крови раньше, чем увидел его источник. Визор, откликаясь на его нетерпение, навел фокус на противоположный конец сцены. В тени, на краю центрального кольца, из земли торчало десять копий.
Основания девяти копий были испачканы кровью и испражнениями, образовавшими на камнях отвратительные лужицы. На самих копьях висели человеческие жертвы: на каждом по одному дикарю — все проколоты насквозь, и все мертвы. Наконечники копий торчали из раскрытых ртов мертвецов.
— Нельзя позволить, чтобы это продолжалось, — произнес Вендата.
Он был настолько ошеломлен, что его голос утратил жесткость.
И на этот раз Аргел Тал был с ним согласен.
Ингетель продолжала танцевать, и ее стройная фигурка на фоне ярких огней казалась совсем черной. В самом центре, неподалеку от извивавшейся девушки, над всеми смертными возвышался Лоргар. Он молча смотрел на танец, скрестив на груди руки и прикрыв лицо опущенным капюшоном.
Рядом с примархом в боевой броне обливался потом Деймос. Капитан Цар Кворел и его капеллан Рикус стояли чуть сзади. Оба не снимали шлемов. И оба смотрели не на танцующую девушку, а на ряд копий.
— Брат, — обратился по воксу Аргел Тал к своему другу капитану, — в каком бесчинстве мы принимаем участие?
В голосе Цар Кворела сквозило нескрываемое замешательство:
— Когда мы пришли, женщина уже была в таком виде, а примарх стоял и наблюдал. И зверства с копьями уже были завершены. Мы видели столько же, сколько и ты.
Аргел Тал повел Ксафена и Вендату по каменной тропе к примарху. Кадианцы шарахались от них, словно мелкие хищники от своры охотничьих псов, кланялись, шаркали ногами, а потом протягивали дрожащие руки, стараясь прикоснуться к выгравированным на броне колхидским рунам.
— Мой лорд? — окликнул примарха Аргел Тал. — Что происходит?
Лоргар не отводил взгляда от Ингетель. Неискушенному взору Аргел Тала танец девушки казался чувственным, словно она в процессе ритуала совокуплялась с каким-то невидимым существом.
— Мой лорд? — снова произнес Аргел Тал.
Примарх наконец посмотрел в его сторону. В глазах Лоргара отражалась тень Ингетель, танцующая в пламени факелов.
— Кадианцы уверены, что этот ритуал позволит их богам появиться среди нас.
Его голос звучал так же гулко, как бой барабанов.
— И ты позволяешь им это делать?
Аргел Тал шагнул вперед и впервые в жизни проявил неуважение к своему генетическому предку, поскольку его руки легли на рукоятки мечей.
Примарх не счел смелость сына оскорблением. Вернее сказать, он едва ли ее заметил.
— Кровавые жертвы были принесены до того, как меня пригласили в священный зал.
— И все же ты принимаешь участие. Ты терпишь это. Твое молчание поощряет это варварство.
Примарх снова отвернулся и продолжил наблюдать за все более исступленным танцем Ингетель. Возможно, по его безупречному лицу скользнула тень сомнений. А может, это была просто тень девушки.
— Этот обряд ничем не отличается от ритуалов, практикуемых на Колхиде всего за каких-нибудь десять лет до твоего рождения, капитан. Это Старая Вера во всем ее театрализованном великолепии.
— Это отвратительно.
Аргел Тал подошел еще на шаг ближе.
— Все, чего я хочу, — Лоргар с терпеливой тщательностью выговаривал каждое слово, — это ответ.
Ингетель замедлила перед ними свое кружение.
Ее блестящая от пота татуированная кожа была живым посвящением братствам Несущих Слово и ночным небесам Колхиды, давшим им названия.
— Время пришло, — хрипло сказала она Лоргару, задыхаясь от быстрого танца. — Пришло время десятой жертвы.
Примарх наклонил голову к девушке, еще не до конца с ней соглашаясь.
— А кто станет десятой жертвой?
— Десятую жертву должен принести искатель. Он сам выбирает, кого убить. Это финальный акт посвящения.
Лоргар набрал в грудь воздуха, чтобы ответить, но его лишили такой возможности.
Послышалось зловещее, угрожающее потрескивание, а затем гул, в котором все узнали жужжание активированного силового оружия. Вендата опустил свою алебарду, нацелив клинок и болтер в сердце Лоргара.
— Именем Императора, — произнес кустодий, — прекратите это немедленно.
Глава 15
ЖЕРТВОПРИНОШЕНИЕ
КРЕЩЕНИЕ КРОВЬЮ
НЕДОСТОЙНЯ ИСТИНА
— Властью, данной мне Императором, я обвиняю тебя в предательстве Империума.
Лоргар посмотрел на Вендату все с тем же кротким выражением лица.
— Вот как?
— Не делай этого! — воскликнул Аргел Тал. — Вен, прошу тебя, не делай этого.
Вендата, застыв, не сводил глаз с Лоргара, в красных линзах плясали отражения огней. Барабанный бой замедлил темп и начал затихать.
— Если кто-то из вас потянется за оружием, это будет не арест, а казнь.
Несущие Слово замерли. Некоторыми вещами рисковать не стоило.
— Лоргар, — прошептала Ингетель, — ритуал нельзя прерывать. Ярость богов будет…
— Замолчи, ведьма! — крикнул Вендата. — Ты сказала уже достаточно. Лоргар, семнадцатый сын Императора, подчиняешься ли ты законной власти? Даешь ли клятву уничтожить это логово языческой веры? Клянешься ли немедленно вернуться на Терру и предстать перед судом Императора?
— Нет, — спокойно ответил примарх. — Я не дам таких клятв.
