Кровавый Грабитель

Вариэль повернулся к командиру мостика.

— Зажечь предупреждающие о заражении маяки. Нужно позаботиться, чтобы никто из кораблей- побратимов не пытался оказать нам помощь, пока ситуация не окажется под контролем.

— Предупреждающие о заражении сигналы зажжены, повелитель, — оккулус переключился на панораму хребта корабля. На зубчатых стенах его позвонков запульсировали бедственные красные огни. Они напомнили Вариэлю созревшие нарывы, из которых срочно необходимо выпустить гной.

— Отвести корабль от флота. Высокая орбита.

Он ждал возле командного трона, наблюдая за степенным движением звезд.

— Следует ли закупорить пусковые палубы?

— Нет. Наши воины в безопасности.

— Повелитель, за нами следует боевой корабль Восьмого Легиона «Завет крови».

Прежде чем Вариэль успел вплести новую ложь в близкий к раскрытию план, открылись двери вестибюля. Внутрь вошел один-единственный Красный Корсар, держащий в руках болтер. Его шлем венчали два кривых рога из потрескавшейся кости. Размеренной походкой воин спустился к месту, где стоял Вариэль.

— Живодер? Сэр, какого хрена происходит?

Апотекарию снова не дали возможности ответить. Один из пультовых офицеров панически закричал.

— Повелитель! «Завет» запускает абордажные торпеды.

«Сейчас или никогда. Сейчас или никогда. Сейчас, или я здесь погибну».

— Valmisai, shul’celadaan, — разнесся по всему мостику его голос. — Flishatha sey shol voroshica.

Экипаж переглянулся. Некоторые положили руки на убранные в кобуры пистолеты, однако большая часть выглядела сбитой с толку.

Собрат из Красных Корсаров даже не шелохнулся.

— И что это значит?

Одним движением Вариэль выхватил оружие и выстрелил. Заряд врезался в горло Корсара и разорвался внутри шеи. Не последовало даже сдавленного крика. Только что два Корсара стояли и беседовали, а в следующий миг один рухнул, лишившись головы.

Спустя несколько секунд вертящийся шлем упал вниз и лязгнул о палубу с глухим «кланнннг» удара керамита о металл.

— Это значит, что Восьмой Легион забирает корабль назад. Скоро у нас будут гости, и к этому времени корабль нужно подготовить к короткому варп-прыжку. Если кто-то против, пусть скажет об этом сейчас. Я не шутил, когда говорил, что мне нужен новый плащ.  

XXII «ЭХО ПРОКЛЯТИЯ»

Зубы Октавии стучали от тряски. То, что она была пристегнута к слишком большому для нее трону, не помогало. Она сжимала сдерживающие ремни куда крепче, чем они ее, ударяясь бедрами о края кресла.

Рядом с ней сидел Марук, который тоже сжимал кулаки так, что у него побелели костяшки пальцев. Возможно, он кричал, но все следы этого тонули в шуме.

— Так всегда? — крикнула она.

— Да, — отозвался по воксу один из легионеров. — Всегда. Ну, только Узас обычно вопит про кровь, а Ксарлу нравится выть.

— Кровь Кровавому Богу! Души, черепа, души, черепа…

— Видишь?

Октавия повернула трясущуюся голову, чтобы взглянуть на Талоса. Тот сидел относительно спокойно, позади него к стене капсулы было пристегнуто его оружие. Она даже не была уверена, что это он кричал через вокс-динамики.

Ксарл откинулся назад и взвыл в полный голос. Динамики шлема исказили звук, добавив дребезжания, однако громкость от этого никоим образом не уменьшилась. Четверо смертных прикрыли уши, даже Пес, который из-за того, что капсулу трясло, не мог сказать ни слова. На фоне грохота его слабый голосок было бы невозможно услышать.

— Пятнадцать секунд, — крикнул ей Талос.

— Хорошо.

— Всегда хотел собственный корабль, — наклонившись вперед, заорал Сайрион. — Талос, можешь забрать себе следующий, который мы украдем.

Октавия вздрогнула от шума, но все же улыбнулась. Она поймала взгляд Септима, сидящего в другом конце капсулы. И впервые за все время обнаружила, что не в силах выдержать его.

— Пять. Четыре. Три. Два. О…

Ей никогда прежде не приходилось ощущать ничего похожего на этот удар. Несколько секунд, от которых замерло сердце, ей действительно казалось, будто она умерла. Невозможно пережить сотрясающее кости столкновение с корпусом боевого корабля на такой скорости. По сравнению с грохотом удара предшествующий звук полета капсулы казался тихим, как полуночный башенный сад ее отца. На его фоне были незначительны гром и раскатистый шум бившихся о корпус волн варпа. Она прикрыла уши, но все равно была уверена, что будет слышать этот опустошительный океанический гул всю свою оставшуюся краткую и лишенную слуха жизнь.

Она попыталась сказать: «Кажется, я умерла», но не услышала собственного голоса.

В дальнем конце капсулы заструился свет. Искусственное бледное и нездоровое свечение ворвалось внутрь и принесло с собой непрошеный смрад. Октавия закашлялась от острой вони немытых тел, ржавого металла и людей, которые испражнялись под себя ради мгновения тошнотворного тепла в мерзлых коридорах.

— Уф, — фыркнул один из Повелителей Ночи. — Тут разит, как в Зенице Ада.

Талос молча сорвал со стены оружие и вышел из капсулы. Братья последовали за ним. Рабам пришлось бежать, чтобы не отстать. Октавия выбралась последней, уже явно в сотый раз проверяя свой пистолет.

— Vishi tha?— раздался голос изнутри капсулы.

Впереди в коридоре она видела Септима, Марука и гигантские фигуры Первого Когтя. Какое-то мгновение Октавия не могла ни двинуться следом, ни обернуться.

— Vishi tha? — снова спросила маленькая девочка. Судя по звуку, она сидела в капсуле на одном из огромных тронов.

— Ты мертва, — выдавила Октавия сквозь сжатые зубы. — Давно мертва.

— Я все еще могу тебя убить, — сладким голосом произнесла девочка на готике. Октавия обернулась, вскинув пистолет и целясь в пустую капсулу.

— Не отставай, — окликнул ее Септим. — Идем.

До сих пор это была весьма бескровная операция — за исключением нескольких прискорбных инцидентов — и Вариэль смотрел на оккулус с чувством, близким к гордости. Экипаж нервничал, сомневался и волновался, загрязняя воздух запахом пота и страха. Вариэль ненавидел дышать всем этим. Он надел шлем просто для того, чтобы не дать человеческой вони попасть в легкие, удовлетворившись затхлым воздухом системы жизнеобеспечения доспеха.

Он был не в силах понять, почему подобное кажется Повелителям Ночи опьяняющими.