Том 1. Усомнившийся Макар

Среди страны

Чудесны дни простого созерцанья
И теплых трав просторная среда,
Пустынной ровности убогое молчанье
И облачных небес свинцовая руда.

Все хорошо — тепло сердцебиенья,
Незвонкий голос, серое лицо.
Мне незнакомо стало птицы пенье
И странен мир — веселый и босой.

Вот развернулись эти дни простые.
Невнятный ветер в шаг идет со мной,
Как родственник, и говорит слова густые,
Стихами их не скажешь все равно.

Кто знал сердечную, поспешную беседу
С травой, с пространством голубым,
Тот не чужим, родимым шел по свету
И сам был этой скудостью любим.

Легка так жизнь. Блестит ее дорога.
В дали, а не в тумане ее цель.
Она лишь кажется такой убогой —
Чем меньше на горбу, ногам тем веселей.

Какая ж это сумрачная сила
Таким нагим пустила меня в путь?
Наверно, та, что и долины рыла,
Что звездам не дает и ночью отдохнуть.

Нам грустно, что не можем рассказать
Другому глубины неслышного дыханья,
Чтоб сердце друга прочно взять
И мир схватить, как дар завоеванья.

«Мы дума мира темного…»

Мы дума мира темного,
Несказанное слово.
У света непройденного
Нам нет пути иного.

Горит костер — вселенная,
От искор в небе град.
Трава растет нетленная,
Цветет глубокий сад.

Поет слепая птица
И в песне видит свет,
Ей ветер в поле снится
И в мире чего нет.

Живут в неслышной думе,
Как миги, все века.
И песнею без шума
Падает река.

Богомольцы

Нету нам прямой дороги,
Только тропки да леса.
Уморились наши ноги,
Почернели небеса.

Богомольцы со штыками
Из России вышли к богу,
И идут, идут годами
Уходящею дорогой.

Их земля благословила,