могут быть незаконными попытки целой индустрии спасти себя от уничтожения? Какой закон мог запретить это?
Доктор прав. На карту поставлена судьба всей киноиндустрии. Телевидение угрожало образу жизни многих людей. Каким бы ни был закон, Гильдия, возможно, способна что-то сделать. Они много лет отправляли телеграммы в Сакраменто и Вашингтон. Выражали свое отношение к тем или иным юридическим нормам. Эти послания оказывали некоторое воздействие.
Если проблема упирается в закон, возможно, Гильдия действительно способна что-то сделать. Ради индустрии Гильдия должна хотя бы попытаться остановить уничтожение Голливуда телевидением.
Он запарковался возле дома, прошел к бассейну, снял трубку с телефона и набрал номер ТКА. Элиза сказала, что Доктор занят, но попросила не класть трубку и подождать. Она будет знать содержание разговора, потому что телефоны Доктора и всех сотрудников ТКА прослушивались секретаршей Коуна. При возникновении споров или судебных дел секретарша могла дать показания в пользу ТКА. Также это не позволяло агентам ТКА обрабатывать клиентов от своего имени с целью их перехвата и создания собственной фирмы.
Через несколько волнительных минут привязанный к молчащей линии Джеф услышал голос Доктора.
— Привет, малыш! У тебя появились мысли относительно твоей ситуации?
— Нет, просто… что ты имел в виду, говоря о законе? Если закон мешает нам защитить индустрию, почему Гильдия не может лоббировать его отмену или изменение?
— А, это? — произнес Доктор без энтузиазма в голосе. — Это не такой закон, который может быть изменен конгрессом или администрацией штата.
— Ты хочешь сказать, что с этим ничего нельзя поделать?
— Теоретически — да. Практически — нет.
— Что это значит?
— Окончательный вывод таков: ничего нельзя сделать.
— Даже если все Гильдии объединятся? Однажды мы уже добились кое-чего от конгресса.
— Говорю тебе, все не так просто.
— Просто? — сказал Джеф. — Нам пришлось четыре раза посылать делегацию в Вашингтон!
— Ну, — произнес Доктор без энтузиазма, словно из этого ничего не может получиться, — если ты хочешь обсудить это, давай сядем и поговорим. Но это очень сложный вопрос.
— Я хочу поговорить об этом! — твердо сказал Джеф, желая защитить себя и своих коллег.
— Хорошо. Сегодня вторник. Как насчет четверга? Ты можешь встретиться со мной в четверг за ленчем?
Джефу хотелось закричать, что он свободен каждый день, но вместо этого он сказал, как деловой человек:
— Четверг? Думаю, этот день мне подходит.
— Я заеду за тобой. И мы все-таки съездим в Ла-Джоллу. До встречи в четверг, малыш.
Доктор положил трубку.
Наконец настал четверг. Джеф приготовился к поездке, прежде чем лимузин Доктора остановился перед домом. Но актер лежал в шезлонге, чтобы Марта поискала его. Помедлив мгновение, он встал.
Доктор молчал до тех пор, пока не поднял стеклянную перегородку, отделяющую пассажиров от шофера.
— Если эта беседа ни к чему не приведет, будет лучше, если о ней никто не узнает.
Это замечание усилило таинственность того, что должно было последовать; Джефу еще сильнее захотелось узнать, что замыслил Доктор.
— Я думаю об этом днем и ночью уже несколько месяцев. Чем Нью-Йорк лучше нас? Кто принадлежит экрану? Театральные актеры или киноактеры? Ответ очевиден. Тогда почему Нью-Йорк захватил телевидение? Потому что мы не стали бороться. Киностудии боятся телевидения, потому что оно уведет публику из кинотеатров. А результат? Нью-Йорк продолжает готовить телепрограммы, похожие одна на другую. Актеры, игравшие на прошлой неделе в «Крафте», через полмесяца оказываются занятыми в «Филко». Исполнительница главной роли в «Вестингхаусе» в следующем месяце будет играть в другой постановке. А тем временем наши актеры голодают! Студии простаивают! Увольняют техников, электриков, гримеров, плотников, монтажеров, музыкантов. А что если всех этих людей, все производственные мощности можно было использовать? Не в Нью-Йорке, а здесь!
— Хорошо, хорошо, — сказал Джеф, желая поскорей услышать продолжение. — Какой закон запрещает нам сделать это?
— Закон об агентской работе, — ответил Доктор.
— Закон об агентской работе? Что это за закон?
— Его еще называют общим законом.
— В чем он заключается? — спросил Джеф.
— Существует то, что называется «столкновение интересов». Допустим, я представляю тебя и одновременно, скажем, «Фокс» или «Уорнер». Я заключаю для тебя контракт с «Фоксом». Чьи интересы я должен защищать? Твои? Или «Фокса»? Вот суть проблемы. Агент не может представлять обе стороны.
Доктор завершил свое объяснение, добавив:
— И в большинстве случаев этот закон оказывается весьма хорошим.
Джеф задумался, потом спросил:
— Как это связано с тем, о чем мы говорили?
— Если студии связаны по рукам и ногам прокатчиками, если телекомпании вкладывают большие деньги в оборудование телестудий, кто сделает первый шаг для защиты киноактеров? У кого есть средства и силы? Кто может получить деньги у банков?
— Деньги? — спросил Джеф. — Для чего?
— Чтобы выгнать отсюда телевидение!
— Это возможно?
— При хорошей мотивации деньги найдутся. Мотивация и деньги сделают свое дело!
Прежде чем Джеф отреагировал, Коун продолжил:
— Представь, что произойдет! Киностудии заработают в полную силу, они будут выпускать кинокартины и телефильмы! Работы хватит для девяноста процентов членов Гильдии. А телесериалы имеют преимущество перед кинокартинами. Они продолжаются долго. Кинофильмы идут в прокате десять — двенадцать недель. О, это бы изменило всю индустрию! — восторженно произнес Доктор.
— Но где тут столкновение интересов? — спросил Джеф.
— Допустим, я захотел сделать это. Допустим, ТКА, располагая средствами, захотела вложить их в съемку телефильмов, дать работу тысячам актеров, сценаристов, режиссеров, техников. Закон запрещает нам это, потому что тогда мы будем продавать нам самим наших клиентов.
— Неужели нельзя что-то придумать? — спросил Джеф.
— Это слишком сложно. Мои адвокаты посоветовали мне не тратить сил. Им плевать на киноиндустрию.
— Нельзя послать к черту стольких людей. Стольких твоих клиентов.
— Когда мои юристы говорят — забудь об этом, я слушаюсь их, — печально заявил маленький человек.
— Нет никакого выхода? — спросил Джеф, не желая отказываться от этой идеи.
— Возможно, есть, — сказал Доктор. — Но он слишком сложен и труден.
— Разве попытка не является твоим долгом перед клиентами ТКА?
— Ну, — устало произнес Доктор. — Есть один путь. Единственный. Если потенциальные жертвы столкновения интересов заранее дадут свое согласие, это станет возможным. Появятся стимулы и свобода.
Затем Доктор быстро добавил:
— Но все это слишком сложно. Тебе пришлось бы объяснять ситуацию твоему правлению. А ему, в свою очередь, — членам Гильдии. Пришлось бы проводить голосование. Это корректный, но непрактичный
