хо…
— Что?
— Ты извини, но я должен подробно обсудить с одним человеком…
— Не надо, Ролан, умоляю. Не верь никому. С кем ты хочешь советоваться?
— Самый надежный человек в Москве. Наш.
— Догадываюсь, кого ты имеешь в виду. Но мы с тобой договорились иначе. Вспомни…
— Да… Боря, кто мог тогда знать об этом проклятом звонке из прокуратуры? Я не удивлюсь, если сегодня посыплются другие звонки — понимаешь, о чем я? И не только звонки… — Он поднялся из кресла и перешел за свой стол, взял трубку телефона: — Маша… есть новости?.. Хорошо, соедини, пожалуйста, с охраной… Григорий Алексеевич, пока спокойно? Переходим на особый режим. Что?.. Само собой, никого не впускать. Подключай второй уровень; контроль на подходе. Особый режим! проинструктируй всех… Очень серьезно. Возможна попытка захвата заложников и любая другая пакость… Хорошо, удачи тебе! — Посмотрел на Бориса. — Да-а… сюжет ты принес шикарный. Сам-то как считаешь?
— Вперед с песней!
— Не боишься?
— Боюсь, — просто, без рисовки, проговорил Борис. Ролан Сергеевич рассмеялся раскатисто.
Зазвонил телефон.
— Ну, вот видишь. Я приказал не тревожить. А они тревожат. Что означает — соображаешь?.. Рубля не поставлю за шкуру каждого из нас, включая ни в чем не повинную буфетчицу тетю Люсю, которая абсолютно ничего не подозревает. Брать или не брать? Вопрос!.. Ну что ж, возьмем… Алло… да, я… Кто говорит?..
— Ролан Сергеевич, — хрипловатый, словно простуженный, голос: — к вам поступила фальшивка. Слышите? В ваших интересах передать ее нам. Готовы заплатить пятьдесят тысяч долларов.
— Кто вы? С кем я разговариваю?
— Не имеет никакого значения.
— Тогда мы прекратим разговор.
— Не делайте глупости. Не советую со мной шутить шутки.
— Послушайте, все должно быть честно и благородно. Вы звоните мне, знаете мое имя-отчество. Назовитесь тоже.
— Я сказал, не имеет значения. Пятьдесят тысяч.
— Такая сумма за фальшивку?
— А вам-то что?
— Не разделяю вашего пристрастия к коллекционированию фальшивок. Поэтому не держу их у себя. Не знаю, что вы имеете в виду, мистер Икс.
— Полчаса на раздумье. По этому номеру через полчаса. В противном случае… плохо будет, Ролан Сергеевич.
Раздались короткие гудки.
Ролан Сергеевич нажал на рычаг аппарата:
— Маша, кого ты со мной только что соединила?.. Мама моя? Ты уверена? И… ты ее точно узнала? Ничего странного? Быстренько соедини меня с ней!.. Мамуль. Ты одна? Какие новости? Как самочувствие? Никто не звонил, нет? А раньше, припомни, бывали какие-нибудь звонки, незнакомые меня интересуют?.. Ч- черт! Нет, нет… Знаешь что, проверь замок на двери. Никому не открывай. Пожалуйста, никому не открывай. Даже услышишь мой голос, мой или Витькин — не открывай! Смотри в дверной глазок… Никому не открывай, вообще не подходи к двери. Запомни, пожалуйста. Да, случилось. Ты не пугайся — но случилось. Приеду — расскажу подробно. И учти, наш телефон прослушивается, все разговоры, малейшее слово, — фиксируются. Кем? Преступниками, кем же еще? Целую, мама. Не волнуйся, но никому не открывай. Никому не открывай дверь!..
Он достал платок из кармана и вытер вспотевший лоб и лицо.
— Не она звонила? — спросил Борис.
— Нет. — Ролан Сергеевич медленно поднял глаза, отрываясь от тупого созерцания стола, достал из ящика большую горизонтальную трубку и стал набивать ее табаком, раскуривать, пыхая дымом. — Борис Михайлович, когда, ты говоришь, сможешь приготовить статью?
— Завтра к утру.
— Ночью посидишь?.. Может, ты здесь останешься? Своих всех убери из дома. Какого бы я тебе охранника ни выделил… С этою мразью, действительно, шутки плохие… В общем так. К восьми утра статья должна быть готова и вылизана, как ты умеешь. Сразу — в набор! Печатаем…
— Вот правильно. Спасибо, Ролан.
— Какое к черту спасибо!.. Нас всех поубивают как тараканов! А он спасибо…
— Без паники, — сказал Борис. — Только двое суток продержаться.
— А этот кретин через пять минут позвонит? Что мне ему сказать?
— Ничего. Прикажи Маше ни с кем тебя не соединять. Нет тебя. Уехал. Ни с кем!.. — Он помахал на прощанье рукой и направился из кабинета. — До завтра. Позвонить надо… но не от тебя, конечно. И не от меня. Безвредней всего, думаю, из рекламного отдела?..
— Да. Наверное. Или вообще уйди к соседям на другой этаж.
Борис позвонил на работу дочери и спросил у нее, где она собирается ночевать.
— Мы живем у бабушки…
От веселого ее голоса потеплело на сердце.
— Мы?.. И мама? — удивился Борис.
— Нет. Муж.
— Му-уж?.. Анька, ты молодец. Кто он?
— Митя — он к нам приходил. У него проблема с устройством на работу.
— Хорошо, через неделю освобожусь, подумаем, что можно сделать. Но у меня к тебе серьезное предупреждение. Эту неделю близко не подходи к дому. Слышишь, дочь?
— Да.
— Тебе ничего там не надо?.. Это очень серьезно. Я вечером бабушке позвоню — как она?.. Анечка, к дому не подходи, обещаешь?
— Обещаю.
— Тогда я буду спокоен. Сейчас маме позвоню, ей тоже нельзя домой возвращаться. Думал, обе вы у бабушки поживете… но если ты с мужем… Доча, целую. Будь умницей. И поздравляю!.. предварительно. Чуть позже отпразднуем. Целую, родная.
Он положил трубку и минуту сидел не двигаясь, вспоминая, что еще он забыл сделать, все ли предусмотрел, — перед тем как полностью отключившись отличных забот, погрузиться в вязкую, колючую среду, в скрытой глубине которой за конкретным злодеянием угадывалась страшная опасность человеческому существованию всего общества.
Был ли он безумным Дон Кихотом или Тилем Уленшпигелем, он не знал и не думал об этом. Какая-то внутренняя сила толкала его поступать так, а не иначе. Не заботясь последствиями. И если одни люди смолоду нацелены хорошо жить, не важно как, где и с кем, лишь бы хорошо, а другие словно бы изначально выбрали для себя жить ради цели, идеи, более или менее глупой и вздорной и самоотверженной, — Борис Лагутин принадлежал к этим последним. Он понимал, что никакой он не герой, не святой подвижник, просто не может вести себя по-другому. И не видел в этом какой-то особой заслуги.
Опубликованный в «Московской газете» очерк о тесных отношениях министра с бандитским объединением произвел эффект разорвавшейся бомбы, эквивалентной тонне тротила. И в парламенте, и в правительстве, и в прессе. Во всем обществе.
