случае, на Селигер поеду. Там тетка в деревне живет. Водичка в их речке до дна прозрачная, налимы водятся. Есть, для твоего сведения, еще и царская рыбка корюшка. Так что берег турецкий мне теперь не нужен. Вообще, на ихний ширпотреб ни копейки не потрачу. Принцип на принцип!
Вот так-то. Знайте наших!
НА РАЗДАЧЕ
После долгого перерыва распахнула двери столовая № 5. Просторно. Чисто. Художественно. Зал сияет от множества зеркал. Свои же дизайнеры обновили настенные панно. Изображен среднерусский пейзаж. Так и тянет поваляться на травке под кудрявыми березами. А сверху небо в разводах. Все глядел бы да глядел.
Смущает непривычное для общепитовского заведения безлюдье, тишина. В час «пик» полно незанятых мест. А прежде тут кипели страсти на манер известной картины Сурикова «Взятие снежного городка».
Передо мной двое парней — и вся очередь.
Один брал все, что под руки попадало. Другой вел себя странно. Раздаточную линию прошел с пустым подносом, то и дело пересчитывая зажатую в кулаке мелочь. Подле вторых блюд притормозил, задумался. Вдруг оставил поднос, метнулся назад, к меню. Сверившись с ценами, крикнул:
— Таня, мне четыре!
Раздатчица уточнила:
— Чего четыре?
— Аааа гречки. Четыре порции.
— К гарниру-то чего?
— Подливы. Да побольше.
У короба с хлебом задержался. Взял было один кусок. Поколебавшись, прихватил еще две горбушки.
Кассирша назвала сумму: четыре рубля и семь копеек. Парень разжал мокрый кулак, ухарски выложил на круглую жестянку всю наличность. Копейка в копейку.
Как в очереди двигались, так и за стол сели одной компанией. До меня долетали обрывки разговора.
— Ты на мели, что ли?
— Да нет экономлю.
— Купить что-то задумал?
— Вроде того.
— Вещь дорогую, крупную?
Замялся мой сосед.
— Такое дело. На матч «Спартака» собираюсь. Семь червонцев дерут за билет, гады.
Покончив с трапезой, едоки дружно поднялись и направились к выходу. После футбольного болельщика тарелку и мыть не надо было. Она сияла от чистоты.
КОТЕНОЧЕК
Жара несносная. В цехах нечем дышать. На дворе, под старым вязом сидят разомлевшие работницы. До конца обеденного перерыва еще четверть часа с «хвостиком». Женщины дорожат каждой минуткой. Ловят кайф, сидя в тени, на ветерке.
Полтора десятка душ молчащих женщин — случай уникальный. О заводских проблемах уже говорено-переговорено, языки онемели. А на личное, видать, и сил не осталось. Да и не время.
— Ой, девчонки, что со мной вчера приключилось, — вспомнила обидное упаковщица Катюха.
Никто головы не поднял. Знали, коль она свою музыку заведет, не то, что «огрызка» от перерыва не хватит, а и целой смены. Проблем у нее тыща. На руках ведь двое сорванцов (от разных мужиков) и еще дочь нашлась уже в законном браке. Сам же из лимитчиков, год без работы. На бирже, правда, зарегистрирован. Пособие получает. Но те деньги — кошкины слезы, которые до дома не доходят, по пути пропиваются. Такая вот у Катюхи житуха. Однако не выразить сочувствия подруге тоже нельзя.
— Что еще стряслось? — отозвалась сердобольная Пелагея Ивановна, в прошлом профсоюзная активистка с большим стажем.
Вся лавочка навострила уши.
— В автобусе оштрафовали. Как злостную неплательщицу.
— Уплотила? — вякнула Вера, жительница Подмосковья.
— А то! Два бугая навалились: «Гони десятку, не то сдадим в отделение». Отдала: «Подавитесь!» В кошельке два рубля осталось до получки.
Кто-то глубоко вздохнул, кто-то просто дух перевел.
— Как же ты теперь? — еле разжала губы молчунья Галя.
— Буду бутылки из-под пива собирать.
— Ты что, совсем?
Катюха сорвалась и затараторила, словно из пулемета.
— От жизни вы отстали. Теперь это бизнес называется. Сосед наш по площадке — настоящий ученый, доцент называется. И то не брезгует. Признался, что на стекле зарабатывает поболее, чем у себя на кафедре.
Компания ожила, задвигалась. Работницы принялись приводить себя в порядок. Появились зеркальца, помада.
— В профком завтра наведаюсь, — важничая, обронила Пелагея Ивановна. — Доложу об инциденте.
— А я слыхала, другие предприятия своим людям проезд оплачивают, — молвила Галя, из новеньких.
— Рано вопрос заострять, — начальственно изрекла профсоюзница. — Давно ль стали зарплату в срок получать? Погодим еще маленько, а там и объявим декларацию.
Тут как раз и время обеденное истекло.
— Ой, девчонки, поглядите, кто пришел! — заверещала смазливая Аленка. — Какой маленький, пушистенький.
Извиваясь, припадая животиком к асфальту, крался крохотуля-котик. Он изображал охотника. Впереди себя катил стальной шарик, напоминающий серенького мышонка.
От малейших прикосновений шарик метался из стороны в сторону. Котик при этом ярился, утробно урчал. Вдруг, дугою выгнув спину, взмыл в воздух. И уже сверху набросился на воображаемый объект охоты.
— Какой он ловкий да умненький.
— Прямо артист.
— А ведь он заводской, нашенский. Пойду молочка ему вынесу, — сказала Катерина. И как ни в чем ни бывало побежала в подсобку.
За ней и остальные потянулись, оживленно судача на ходу.
