цветам, Бобеш воскликнул:
— Гляди, мама, и здесь такие же бабочки, как у нас в деревне!
— Дурачок, бабочки везде есть, — засмеялась мать.
— А люди тут, наверное, другие, мама?
— И люди такие же, как в деревне. Только господ и бедняков здесь побольше, чем в деревне.
— Ну да. А я вот, мама, думаю: есть ли тут такая же Боженка, как там?
— Вот уж нет! Боженка все-таки одна — другой точно такой нет.
Бобеш молча шагал рядом с матерью. Он вспомнил Боженку, Безручкиных ребят и все, что было знакомо в деревне, и ему стало не по себе, точно он очутился один-одинешенек в каких-то неведомых местах. Желая увериться в том, что он не один, Бобеш ухватил мать за руку.
На берегу речушки они сели под низкой ольхой. Хотя летний день уже клонился к вечеру, было жарко, даже душно. Бобеш принялся расспрашивать мать про множество вещей. Но обычная терпеливость довольно скоро изменила ей, и она велела оставить ее в покое. Бобеш послушался, прижался к ней и, сидя, уснул…
Мать удивилась, что Бобеш засыпает второй раз за день.
«Умаялся, бедняга, за дорогу. И то сказать, я взрослый человек, а меня тоже от этой езды всю разломило», — подумала она.
Немного погодя уснула и мать. Начинало вечереть, налетели тучи комаров. Они не давали покоя спящим. Один комар уселся прямо на нос Бобешу, другие — на губы, щеки; кусались они немилосердно. Отгоняя их впросонках, Бобеш хлопнул себя по носу и проснулся. Протер глаза и подумал: «И зачем только на свете водится такая дрянь, как комары, верно, мама?» Глянул на мать — глаза у нее закрыты, рот полуоткрыт. «Уснула мама. Надо быть потише, не разбудить бы ее…»
Бобеш смотрел на спящую мать, слушал, как у нее хрипит в горле. «У отца, пожалуй, это громче получается, — решил он. — Спросить бы, умею ли я сам так делать горлом во сне?..» Бобеш засмеялся, вспомнив, как дедушка, бывало, говорил про отца, когда тот храпел во сне: «Словно ржавой пилой коряги пилит…»
Бобеш стал отгонять от матери комаров и мух. В это время на другой стороне реки послышался шум. Оглянувшись, он увидел нечто совершенно небывалое. К самому краю берега подкатила телега, запряженная парой лошадей. Что-то похожее на корабль, только очень низкое и широкое, подплыло по реке прямо к тому месту, где стояли лошади, и они вместе с телегой въехали на этот корабль. Бобеш разинул рот при виде такого дива. Он не знал, что это паром.
Паром медленно поплыл к тому берегу, где стоял Бобеш. Кроме двух взрослых, там было еще трое мальчишек. Они прыгали вокруг телеги, а один мальчишка уселся на край парома и болтал ногами в воде.
Когда пристали к берегу, лошади вымахнули на сушу, и телега покатила в город. У реки остался один из мужчин вместе с детьми. Они, видимо, собирались ехать обратно.
Бобеш был от них довольно близко, и они заметили его, в первую очередь мальчишки. Один из ребят, в кепке, крикнул:
— Эй, малыш, иди — покатаем! Ты чей?
Случись это в деревне, Бобеш, конечно, не заставил бы себя ждать, а здесь он робел.
— Ну что, не слышишь? — окликнули его два других мальчика.
Мужчина тоже обернулся и закивал головой. Тогда Бобеш расхрабрился и пошел к ним. Вместе со всеми он ступил на паром. Мужчина уперся длинным багром в берег, и паром тронулся.
«Ах, до чего же хорошо! — думал Бобеш. — Сроду так не ездил. Да где там! В деревне ничего похожего и быть не могло. Вот бы теперь ребята поглядели — и Боженка, и Безручкины мальчишки, и противный Вашичек!»
Бобеш оглянулся назад, на берег, где спала мать. Если бы он не стыдился незнакомых людей, то непременно окликнул бы ее: пусть бы она поглядела на такое чудо — как он плывет на корабле, словно капитан Грант.
— Ты чей же будешь? — прервал размышления Бобеша паромщик.
— Как тебя зовут? — добавил один из мальчишек.
— Я… я Бобеш. Мы нынче приехали, а мама вон там на берегу спит.
— А, — сказал мужчина, — знаю, знаю. Так это вы из деревни приехали?
— Ага, дяденька, — с готовностью поддакнул Бобешу обрадовавшись, что паромщик уже знает их.
— Оно и видно, что ты из деревни, — сказал старший мальчик. — Там всех «дяденьками» называют. Ребята дружно рассмеялись.
«Вот глупые мальчишки! — подумал Бобеш. — Разве я могу сказать „пан“, коли не знаю, как его зовут… Когда, например, у нас был Венцл, то все наши называли его „пан Венцл“. Никто бы не стал говорить „дяденька Венцл“. Куда бы это годилось?»
— Значит, соседями будем, — сказал мужчина.
Паром слегка ударился о берег. От неожиданного толчка Бобеш качнулся и едва не упал в воду. Мальчишки, разумеется, опять засмеялись. Все сошли на берег, а Бобеша перенес паромщик. Бобеш боялся, как бы паром не подался назад.
— Ты в школу ходишь? — спросили Бобеша ребята.
— Пока нет, но мама говорила, что скоро начну ходить.
— В нынешнем году? — спросил старший мальчик.
— Я не знаю. Мама сказала, через две недели…
— Ну ты, видать и умник! — засмеялся мальчик. — Через две недели — это и есть в нынешнем году.
Ребята рассказали, что самый старший мальчик учится в третьем классе, средний перешел во второй, а третий мальчик — самый младший — начнет ходить в школу после каникул, как и Бобеш.
— Это ваш папа? — шепотом спросил Бобеш у старшего мальчика, показывая на мужчину с багром.
— Нет, это Брихта, паромщик. Он живет в нашем доме. А отец у нас работает на вокзале. Брихта говорил, что вы тоже будете жить у нас в доме.
— Разве у вас такой большой дом, что мы все там поместимся?
— Э, голубчик, кабы это был наш собственный дом, тогда бы не житье — а малина! А то ведь мы здесь квартиранты, так же как вы, и Брихта, и семья Адамеца. Адамец — это портной. Наш хозяин — Новотный, весь дом его собственный. Сам он — сапожник, у него большая мастерская, два подмастерья и три ученика. Смотри только не вздумай где-нибудь проговориться, что наш домохозяин — сапожник. Если он узнает, тебе не поздоровится. Он считается владельцем мастерской, у него и на доме вывеска: «Обувная мастерская».
Бобеш не все понял из слов мальчика. Но переспросить не решался, а то опять подымет на смех, скажет — глупый. Только позавидовал, что тот рассуждает, как взрослый…
Когда мать проснулась, то сразу хватилась Бобеша. Ах, как она испугалась, не найдя его! Где теперь искать? Она заметалась по берегу. В ужасе подумала, уж не утонул ли он. Посмотрела и на другой берег, но не заметила Бобеша, потому что он вместе с мальчишками сидел за раскидистой ивой.
— И как это я могла уснуть! — корила она себя. — Куда же, прости господи, девался мальчонка! — Страх охватил ее, и она закричала в тревоге: — Бобеш, Бобеш!
Бобеш отлично слышал голос матери, еще и порадовался, что она наконец проснулась. Вот интересно! Как удивится мать, когда вдруг увидит, что он на другом берегу! Она, уж конечно, скажет: «И как только мальчишка ухитрился попасть туда?»
Бобеш решил пока что не показываться ей на глаза — пускай мать немножко поищет его.
— По-моему, тебя, мальчик, зовут, — сказал Бобешу Брихта.
— Я немножко погодя выгляну — пускай мама сначала поищет меня.
— Так не делай, — сказал Брихта, — а то мама забеспокоится, не случилось ли с тобой что-нибудь; подумает, что ты заблудился.
