— И такой же красный?
— Ну да.
— Такой же сморщенный?
— Конечно.
— Неужели и у меня такая голая голова была?
— А как же!
— Какой смешной братец!
— Тише, Бобеш! — смеясь, сказал отец.
— И как его зовут?
— Пока еще никак.
— А как ты его назовешь?
— Это надо с мамой посоветоваться.
— А он скоро проснется?
— Лучше не желай, — улыбаясь, сказал дедушка. — Как начнет кричать, он тебе и вовсе не понравится.
— Он что, сильно кричит?
— Еще как!
— Ну, ты теперь рад, что у тебя есть братец? — спросила бабушка.
— Рад. Теперь хоть есть во что играть.
— Что ты, Бобеш?! Да разве братец — игрушка?
— Нет, но ведь он маленький.
— Ты, наверное, хотел сказать, есть с кем поиграть, да только это еще не скоро будет.
— Пойдем-ка, Бобеш, на кухню, — сказал отец. — Не будем их беспокоить. Пускай мама поспит, она так скорее окрепнет. А сейчас должна прийти бабушка.
— Бабушка? — переспросил Бобеш.
— Ну да, бабушка. Она ухаживает за мамой и за братцем.
— Да ведь вот же бабушка, тут.
— Не наша бабушка, другая — Вашикова.
— Вашикова?
— Да. И, когда она придет, ты смотри, Бобеш, никаких таких глупостей не выспрашивай.
— Почему?
— Нехорошо это.
Бобеша разбирало любопытство. Он просто сгорал от нетерпения расспросить обо всем, чего не понимал. Опасался только, как бы мать чего-нибудь не сказала. А она уж непременно скажет: ты, мол, еще мало смыслишь; когда вырастешь побольше, тогда все узнаешь. А ведь он и так большой, он же в школу ходит!
Придя на кухню, Бобеш достал из сумки букварь и стал читать. Он умел читать не только то, что проходили в школе. По чтению учитель обычно приводил его в пример. Читать Бобеш очень любил. Но самым увлекательным для него занятием было складывать разные буквы. Они вдруг словно оживали, когда из них получалось слово, которое что-то означало. Дедушка вырезал Бобешу крупные буквы из газетных объявлений, заголовков и наклеил их на картон, чтобы они не порвались. И этой азбукой Бобеш мог забавляться хоть полдня. Вот и теперь он сел в закоулочек за бабушкиным сундуком — это был его уголок — и там играл. Первое слово, которое он сложил из газетных букв, было такое:
БРАТЕЦ
— Дедушка, дедушка, вот у меня и братец!
— Ну-ка, покажи! — смеясь, сказал дедушка. — Ей-ей, братец, прямо как живой!
— Знаешь что, дедушка? Я нарисую братца.
— Что же, валяй!
Бобеш нарисовал братца.
— Что это? — спросила бабушка, глядя на рисунок.
— Да братец же!
— Страшилище какое, ему бы только ворон пугать!
— Дедушка, слышишь, бабушка говорит, что это страшилище, — пожаловался Бобеш.
— Сама-то она и эдак не сумела бы нарисовать, — отозвался дедушка.
Бобеш так и загорелся:
— Бабушка, бабушка, нарисуй мне что-нибудь!
— Я не умею.
— Дедушка, бабушка не умеет рисовать.
— Вот видишь, я же говорил, что не сумеет, а еще смеется над другими.
Бобеш опять принялся складывать буквы, потом раскрыл букварь с конца и стал читать.
— Как странно, дедушка, — сказал он вдруг, отрываясь от книги: — когда я смотрю в букварь, то сначала это только печатная бумага, куча букв, а если прочтешь, то получается загадка. Удивительно, верно? Послушай, я тебе прочитаю:
Что это, дедушка?
— Гм… вряд ли я угадаю… — Дедушка подпер рукой голову и принял глубокомысленный вид.
— Ну, отгадал?
— Нет.
— Сказать тебе?
— Сдаюсь, Бобеш. Скажи.
Бобеш только этого и ждал, он больше всего радовался, когда сам мог что-нибудь объяснить. Дедушка, конечно, давно догадался, но не хотел лишать Бобеша удовольствия.
— Так знаешь, дедушка, что это?
— Говорю же, не знаю.
— Печная труба!
— Труба? Это как же?
— Ну, дед — это труба, а из трубы дым идет, понимаешь? И дед курит — тоже дым пускает, так ведь?
— Покажи мне, Бобеш, где написана эта загадка, я тоже прочитаю.
— Вот она, дедушка.
Дедушка прочел загадку. Под ней была написана в скобках отгадка, но Бобеш прикрывал это место пальцем, чтобы дедушка не мог прочитать.
— Убери-ка, Бобеш, свой палец, я не разберу, что там за слово написано.
— А я знаю: там «высекает» написано.
— Постой-ка… — И дедушка отодвинул Бобешев палец. — Э-э, теперь вижу, какой ты хитрый! Эдак и я бы отгадал-тут же написано.
— Ага. Дедушка, а что значит «огня не высекает»?
— Когда я, Бобеш, был с тебя, так у нас дома спичек не было.
— И чем же вы огонь зажигали?
— Вот об этом я и хочу тебе рассказать. Тогда огонь высекали.
— А как?
