– Не надо! – вскрикнула она. Но Николас уже был на проводе.
– Это Фрэнсис Лютер, – гнев сжигал его. – Я с Кэт Тэрбокс в ее доме.
– Ах, да, конечно.
– И это все, что вы можете сказать?
– Нет, я могу добавить, что она очень глупая женщина и что ей повезло, что ее не убили.
– Это им почти удалось. Как вы думаете, как долго человек может находиться в чулане?
– Какое несчастье. Мне в самом деле жаль. Я потрясен.
– Вы разговариваете не с ребенком, Николас. «Вы потрясены»! Для вас это явилось полной неожиданностью!
– Если начистоту, то да. Политика – непредсказуема. Приходится иметь дело с самыми разными людьми. Кое-кому из решительных ребят не понравилось, что леди пишет обо мне лживые статьи, и они приняли соответствующие меры. Только и всего.
– Николас, я повторяю, вы разговариваете не с ребенком!
– Вы что, действительно считаете, что я несу ответственность за происшедшее? Нет, я по-прежнему верен своим друзьям – это одна из моих слабостей, даже если они не всегда этого заслуживают. Кэт Тэрбокс, помимо того, что глупа, бывшая жена Лионеля Тэрбокса, она – друг моего друга Патрика, у которого, к несчастью, случилось размягчение мозгов. И я вижу, давайте назовем вещи своими именами, что вы принимаете слишком близко к сердцу все, что с ней происходит, – ровный, настойчивый голос не допускал возражений. – Мне жаль, что все так случилось. Мы могли бы прекрасно ладить, мирно жить в этом красивом месте, если бы мошки, подобные Кэт Тэрбокс, не зудели над ухом, подрывая доверие…
Фрэнсис вставил несколько слов:
– Доверие к вашей полиции и…
– Полиция была бы не нужна, если бы граждане вели себя должным образом. А сейчас, если вы извините меня, Фрэнсис, у меня впереди напряженный день.
В трубке раздался щелчок.
Фрэнсис повесил трубку и повернулся к Кэт. Его взгляд выражал полную беспомощность.
– Вспомни, я никогда не верила ему, – тихо сказала она. – Ничего конкретного, шестое чувство. Я никогда не знала, к чему же он стремится. Лучше иметь дело с Лионелем! С ним всегда все ясно! Послушай, ты никогда не задумывался, почему Николас остался в стороне от той забастовки, пять лет назад? Он не хотел раскрываться и подвергаться риску нажить врагов с обеих сторон. Он вел двойную игру и свалил всю вину на Патрика, – закончила она с вернувшимся негодованием.
Когда она повернулась, он увидел, что уродливые рубцы у нее на спине вздулись.
– Нам нужно найти врача, – сказал Фрэнсис. Неизвестно только, подумал он, безопасны ли улицы и ответит ли кто-нибудь на их вызов. В этот момент раздался настойчивый стук во входную дверь. Он поднял нож, чувствуя себя одновременно дураком, и осмотрительным человеком. Держа нож на виду, он открыл скрипнувшую дверь.
– Это ты, Фрэнсис? – спросил Патрик Курсон. По его помятому, измученному лицу было видно, что ночь он провел на ногах. – Я только что узнал. Как она?
– Заходи. С ней все в порядке, если не считать спины. Они… содрали кожу.
Патрик был мрачен.
– Дела плохи. Идет бой за радиостанцию и летное поле. Но с нами – большинство рабочих с деревообрабатывающей фабрики. К четырем утра почти половина полицейских перешла на нашу сторону. У нас убиты почти пятнадцать человек, – он перевел дыхание. – Там – хаос, кровавый хаос.
На мгновенье Фрэнсис потерял дар речи, не находя слов, чтобы выразить свое сожаление и растерянность.
– Я провел здесь всю ночь, – несколько не к месту сказал он.
– Тебе лучше вернуться в Элевтеру, пока есть возможность. В этом районе пока спокойно. Я оставлю людей охранять её дом.
Патрик повернулся, чтобы уйти. Фрэнсис протянул руку.
– Сейчас не время, я знаю. Я только хочу сказать, что этой ночью я переродился.
И как только он произнес эти несколько слов, он почувствовал внутреннее облегчение; неловкость и сожаление начали отступать.
Патрик сжал его руку.
– Тогда пожелай нам удачи, – сказал он, коротко улыбнулся и вышел.
Фрэнсис вернулся домой после полудня. Он ехал длинным, извилистым путем, чтобы избежать постов полиции и деревень, где могли продолжаться столкновения противоборствующих сторон. Дороги были грязными и напоминали скорее горные тропы. Радио в машине держало в курсе всех событий – станция снова заработала. Повсюду на острове вспыхивали стычки, казармы захвачены, аресты произведены, летное поле перекрыто (значит, я не могу отправить домой Марджори и Мейган, подумал он со страхом), склад оружия был обнаружен в коттеджах, принадлежащих отелю «Ланабелл». В какой-то момент он услышал голос Патрика: тот призывал туристов оставаться в отелях и заверял их, что для страха нет никаких оснований. Что ж, подумал Фрэнсис, это значит, что Патрик получил радиостанцию в свое распоряжение, что его сторона побеждает.
Вчера в это время он был по другую сторону, вернее, ни на чьей стороне. Он размышлял, проснулась ли это в нем совесть или прорвалось наружу подавляемое желание, которое и привело его, в конце концов, прошлой ночью к Кэт и навсегда сделало другим.
