Клэренс Портер перехватил взгляд Патрика:
– Тоже от Да Куньи. Ей здесь не место.
– Красоте везде есть место, – парировала Дезире.
Патрик ел молча, а отец и дочь обменивались добродушными шутками. Девушка поднялась, чтобы принести следующее блюдо. Со своего места Патрик мог видеть большую чистую кухню. Он наблюдал, как она двигается, как подняла и заколола на макушке волосы. Откуда у нее такие длинные, прямые, тяжелые волосы? От тех арабских купцов, что торговали на юге и западе Африки двести лет назад? Или от какого-то испанского корсара, наведывавшегося по ночам в хижины рабов на этом самом острове?
– Мне от них так жарко, – пожаловалась она с легким вздохом раздражения.
– В Дезире течет индейская кровь, – сказал Клэренс Портер, словно прочитав мысли Патрика. – Прабабушка моей жены была чистокровная индеанка. Из резервации.
На этот раз отец назвал ее полным именем. Помимо своего прямого значения, оно несло в себе тревожащее ощущение. Если вы не знали, что оно означает «желание», вы поняли бы это просто по его звучанию.
– А что вы думаете о поселениях, которые они собираются устроить на Сент-Винсенте? – спросил Портер.
– Па, хватит! – она повернулась к Патрику. – Мой отец слишком серьезный человек. Иногда я просто затыкаю уши.
– Хорошо, я буду молчать, – его это явно забавляло.
– Слишком много серьезных разговоров, – сказала она. – Попробуйте мороженое. Посмотрите, какой вечер.
Патрик проследил взглядом за ее рукой. Оранжевый шар солнца висел над морем над самой линией горизонта. Весь Коувтаун был укрыт тенью.
– Как это прекрасно, – тихо сказала она. Ее духи пахли сахаром. Цветами и сахаром.
– Неповторимый вечер, – как бы про себя произнесла она.
Патрик взглянул на нее:
– Вы знаете, а вы правы.
Слишком много серьезных разговоров. Все стало слишком серьезным. С шести лет, когда мама отправила меня в школу, я постоянно участвовал в соревновании. Работай. Голодай. Будь честным. А где радость? Она права. Этот вечер неповторим. Это их вечер.
Период его ухаживания длился недолго. Ему понадобилось всего несколько недель, чтобы узнать о ней все, что он хотел.
Он пригласил ее пообедать в заведение, которое на самом деле было ему не по карману – в гостиницу Кейда в самом конце Причальной улицы. Красивый каменный дом, сад за высокой оградой. Единственное место, где, не считая пансионов, могли останавливаться путешественники. В тихой обеденной зале над всем возвышались звучно тикающие напольные часы, стены были украшены портретами членов королевской семьи. Тут обедали английские туристы и коммивояжеры, а местные жители, белые и почти белые, заходили сюда изредка, для разнообразия, когда им надоедали их клубы.
Дезире никогда здесь не была. Ее восхищение и удовольствие были просто заразительны.
– Посмотри на это, Патрик!
«Это» было цветным изображением королевы Виктории в Бэлморэле. Сцену дополняли наряды из «шотландки», маленькие пушистые собачки и холодные, туманные горы.
– Шотландия, – объяснил он. – Я был там. Глаза у нее расширились:
– Как бы я хотела там побывать! Я хочу все-все повидать. Я нигде не была. Только один раз на Мартинике и один – на Барбадосе.
Поэтому за напитками он рассказал ей о своих годах в Англии, оживляя рассказ насколько возможно и наслаждаясь ее вниманием. С видом знатока он сделал заказ: суп «калалу» и фаршированный краб.
– Я никогда не ела крабов, приготовленных таким образом, – сказала она.
– Это французская кухня. Крабов несколько дней кормят листьями перца, затем запекают.
– Откуда тебе столько известно о готовке?
– Мне ничего не известно. Я просто случайно знаю несколько французских блюд, потому что моя мама родом с Мартиники и великолепно готовит.
Дезире немного помолчала. Затем неуверенно поинтересовалась:
– Твоя мама… она приехала на Мартинику из Франции?
– Нет, она там родилась, там живут ее родственники, – и осознав, что девушка имела в виду совсем другое, спокойно спросил, – на самом деле тебя интересует, цветная она или белая?
– Извини! Я не хотела…
– Ничего. Моя мама темная, довольно темная.
– Как я?
– Нет. И не такая красивая.
Ему показалось, что она нахмурилась. Она наклонила голову, и он не мог ясно видеть ее лицо.
– Что-то не так, Дезире? Она подняла голову.
