резко понизился. И даже сокращение штатов толком не сумел провести.
Дуглас брезгливо поморщился:
– Что еще?
Зак перевел дух. Оба прекрасно понимали, что Мейтсон был не единственным, кто критиковал последние действия Дугласа. Тираж всех принадлежащих компании газет, исключая «Санди трибюн», падал, доходы от рекламы тоже оставляли желать лучшего. Финансовые поступления держались на прежнем уровне лишь благодаря тому, что под рекламу и частные объявления места отводили все больше и больше.
– Гэвин выказывал недовольство тем, что вы так и не слили газеты с электронными средствами информации в отличие от конкурентов. И еще он утверждает, – спокойно добавил Зак, – что мы на волосок от того, что нас с потрохами проглотит некая крупная телевизионная компания.
– Ах, мерзавец! – вскипел Дуглас. – Скажи, как мы можем от него избавиться?
– Никак. – Зак пожал плечами. – Он ведь директор крупной компании.
Дугласа это предательство потрясло. Гэвина Мейтсона он всегда терпел лишь потому, что тот многое брал на себя и был ему полезен, однако и вреда неуправляемый директор мог причинить немало. Не говоря уж о том, что Гэвин был личностью поистине харизматической и пользовался большой популярностью в газетном мире. Что ж, придется решительно подавить бунт на собственном корабле.
Дуглас долго размышлял над тем, что сказал Зак про Эндрю Карсона, его друга. Возможно ли, чтобы и Карсон его предал? После всего, что они вместе пережили? Друзей у Дугласа всегда было мало, а Карсон был ему близок, как родной брат. Нет, не мог Дуглас поверить в его измену.
Одно он знал наверняка: необходимо во что бы то ни стало положить конец вражде Шэрон и Джорджины, тем более сейчас, когда конкуренты начали открыто о них злословить. Это выставляло его самого в исключительно дурном свете: получалось, что Холлоуэй не может даже в собственном доме порядок навести. Дуглас разработал план, как сделать это.
– Послушай, Джорджина, – заговорил он после того, как она сняла трубку. – Я хочу поручить тебе оно важное и деликатное задание. Ты должна на пару недель слетать в Австралию. Мы присмотрели в Перте газетенку, которую было бы неплохо приобрести. Эту часть света ты знаешь неплохо. Ты должна встретиться в Сиднее с владельцами газеты. Если хочешь, можешь заодно и отдохнуть там недельку.
– Что вы задумали, Дуглас? – В голосе Джорджины прозвучало нескрываемое подозрение. – Обычно вы отпуска сотрудникам не предлагаете, а наоборот – отменяете их. И эту часть света я совершенно не знаю: Австралия и Южная Африка не одно и то же. И чем вам так приглянулась эта провинциальная газетенка? На мое мнение полагаться не стоит – я там работала совсем недолго.
– Лучшей кандидатуры у меня все равно нет, – ответил Дуглас. – Да и передохнуть тебе не помешает. К тому же сейчас начинается летняя спячка, и ты можешь позволить себе отдохнуть. Возвращайся с новыми силами к осенним битвам.
Джорджина не знала, что и думать. Отношения с Шэрон обострились до предела, она безумно устала, и отдых, конечно, не помешал бы. Да и Белинда в ее отсутствие чуть поостыла бы.
Но может ли она позволить себе оставить газету на целых три недели? Не потеряет ли ее?
Джорджина условилась с Майклом встретиться утром за завтраком – обсуждать что-либо в офисе из-за подслушивающих устройств было невозможно.
– Как продвигается материал про министра иностранных дел? – поинтересовалась Джорджина, когда подали кофе.
По лицу Майкла можно было всегда читать, как по открытой книге. Самые типичные выражения его лица Джорджина мысленно называла «полный успех» и «полный провал». Сегодня лицо его было огорченным.
Майкл уже почти полтора месяца трудился над «жареным» материалом про любовные шашни Джека Эджертона, министра иностранных дел правительства Блэра. Согласно показаниям осведомителя, одна проститутка из Таиланда родила от Эджертона ребенка. Между тем именно Эджертон всегда активно выступал за повышение субсидий для матерей-одиночек и одновременно ратовал за жесткие меры по отношению к отцам, которые бросают своих детей. Сам же он, будучи ревностным католиком, подавал пример окружающим, воспитывая шестерых детей.
Осведомителем выступила другая проститутка, по словам которой, у четырнадцатилетней девочки Лин Синваени был бурный роман с Эджертоном, учившимся в университете.
В доказательство своих слов проститутка предъявила фотографии, на которых юный, но отлично узнаваемый Джек Эджертон стоял, обнимая Лин Синваени. На других снимках Лин была запечатлена в борделе – как одна, так и с младенцем на руках. К своему сообщению женщина приложила копии корешков банковских чеков, свидетельствовавшие о том, что Эджертон в течение пяти лет регулярно переводил деньги на счет Лин Синваени.
Майкл тяжело вздохнул и, трагически закатив глаза, возвестил:
– Увы, Джорджина, ничего у нас не выйдет.
Утрата такой «бомбы» была для них тяжелым ударом, поскольку легко можно представить себе броские заголовки вроде:
ЦЕЛОМУДРЕННЫЙ РАЗВРАТНИК ДЖЕК
ТАЙНО РАСТИТ ВНЕБРАЧНОЕ ДИТЯ
В ТАИЛАНДЕ
– Нам удалось доказать, что он и в самом деле посылал деньги на содержание ребенка тайской проститутки, – добавил Майкл. – Все фотографии тоже подлинные.
– Тогда в чем загвоздка? – с недоумением спросила Джорджина.
– У меня есть в Таиланде один человек, которому я полностью доверяю, – сказал Майкл. – Так вот, по моей просьбе он встретился с Лин Синваени… – Он многозначительно умолк.
