– Да от тебя самого! Ты сам рассказал все как на духу, голубчик. Вы с Гуарачи нагло приперлись на чужую частную территорию и устроили там разборки. Полчаса трепались о своих элиминаторских делах, о всяких спецоперациях и убийствах. И, само собой, все, что вы делали, записывалось видеокамерой. Об этом ты не подумал, профессионал вшивый? Не знаю, как у вас в отсталой Боливии, а у нас здесь современное общество, на каждой частной территории стоят камеры, выглядывают преступных уродов вроде тебя…
– Это не меняет дела, – перебил его Выдра довольно невежливо, но времени для соблюдения этикета не было. – Если у вас есть видеозапись, то вы уже знаете, что Оса напала на меня, а не я на нее. И что в прошлом она подставила меня при операции, и значит, является преступником первой степени, и суд оправдает меня без малейших проволочек…
– Суд, говоришь? – инспектор медленно поднялся на ноги и уперся в стол кулаками. – До суда ты просто не дойдешь, лесоруб – это говорю тебе лично я, инспектор Санхинес. Не будет тебе никакого суда, даже не надейся, потому что, мы, нормальные ганимедские копы, элиминаторов терпеть не можем. Мы вас едим живьем, с тапочками. На части рвем. Не догадываешься, почему?
– Понятия не имею, – в очередной раз соврал Выдра. Знал он, почему. Знал отлично. – Я обычный землянин на пенсии, имею полное право отдыхать где угодно, в том числе и в Эль-Параисо. Какая разница, кем я работал раньше – элиминатором, бухгалтером или официантом? В ваших законах нет ни слова о том, что на Ганимед запрещен въезд бывшим элиминаторам.
– Ты, сукин сын, в курсе, что на Ганимеде запрещена элиминация? – ледяным тоном поинтересовался Санхинес. – И что мы, нормальные люди, жители планеты Ганимед, не желаем иметь ничего общего с вашей фашистской теорией восстановления естественного отбора? Ты об этом в первый раз сейчас слышишь, да?
– Нет, не в первый. Но еще раз повторяю: при чем тут элиминация? Я приехал сюда не работать, а отдыхать. И вообще, я больше не лесоруб, все это в прошлом, я сам хочу об этом забыть…
– Ты классно отдохнул, Выдра: изувечил и отправил в больницу четырех ирландцев, а также пришил Амаранту Гуарачи – гражданку Ганимеда, смею заметить.
– Ирландцы купили лицензию, они сами нарвались. И Оса – она преследовала меня, хотела убить. Она решила, что меня прислали элиминировать ее…
– А ты уверен, что тебя действительно не прислали убить ее?
– Уверен.
– А как насчет Базилио Мидяника и Мейджора Прони? Ты убил их тоже нечаянно? Да, Уанапаку? Всех, кого ты убил на Ганимеде, ты убиваешь нечаянно?
Выдре захотелось втянуть голову в плечи и зажмурить глаза, но он не сделал этого – потому что уважающему себя человеку следует сохранять достоинство всегда, даже в самой безысходной ситуации.
А ситуация была действительно беспросветной, черной, без малейшей надежды на помилование.
Томас элиминировал безумного герильеро Мидяника и эстетствующего бородача Прони – соответственно четыре и три года назад. Пристрелил их именно здесь, в Эль-Параисо. И был еще третий, приятный внешне и словоохотливый сексуальный маньяк Джордж Семитски, которого Выдра убрал аккуратным уколом в левую ягодицу после того, как накачал водкой до беспамятства, но это было в другом городе Ганимеда, в Эль-Милагро, к тому же Семитски умер не сразу, а через четыре недели – как и положено при действии кордамиума, посинел и скончался за минуту от обширного инфаркта. К этому времени Выдра давно слинял с Ганимеда, вернулся на Землю и успел выполнить еще одну неплохую операцию, и заработать за нее тридцать пять тысяч кредов… Похоже, полиция Ганимеда еще не сопоставила визит Томаса Уанапаку на планету и смерть Семитски, но это не имело никакого значения. Просто никакого.
– Я не знаю этих людей, – твердо произнес Выдра. – К чему вы это, господин Санхинес?
– Вот значит как, не знаешь ты ничего… – инспектор побагровел, набычился пуще прежнего, но пока сдерживался от того, чтобы сорваться на вульгарный мордобой. – Тогда я спрошу тебя: как вы на вашей фашистской Земле отнесетесь к тому, что мы будем судить ваших людей по нашим законам, и приводить приговоры в действие, глубоко насрав на то, что вы об этом думаете? Я знаю, как вы к этому отнесетесь – вы на уши встанете, потому что считаете всех, кто чурается элиминации, людьми второго сорта. И еще вот что я тебе скажу: ты облажался, Томас Уанапаку, агент Службы элиминации. Облажался по полной программе. Ты сменил паспорт, назвал себя Выдрой, и решил, что этого достаточно. Но, наверное, есть все-таки в мире справедливость, и ты пришил эту девку, такую же гнусную тварь, как и ты – Осу. И ты попал к нам в руки, и мы моментально прозвонили тебя, и выяснили, что ты и есть тот самый Уанапаку, который находится в тайном розыске нашей планеты уже три года. Ты догадываешься, Уанапаку, что такое тайный розыск? Ты должен понять это сразу, потому что всю жизнь работаешь в секретной службе. Мы знаем, что законы Земли защитят тебя, но мы не дадим им это сделать. Не вздумай снова врать и говорить мне о том, что не знаешь, как на Ганимеде и прочих планетах ближнего и дальнего космоса ненавидят выродков- лесорубов. Ты это знаешь, ты проходил инструктаж, когда тебя посылали в Эль-Параисо с заданием. Мы терпеть не можем, когда элиминаторы гадят на нашей территории. Поэтому, считай, с тобой уже кончено. Завещание можешь не писать – все равно его никто не увидит.
– Меня хватятся, будут искать, – заявил Выдра. – Я только что уволился из Службы, я им еще нужен позарез. Они тут все перероют, но не успокоятся, пока не найдут меня. Вы не знаете, какие у Службы возможности…
– Не гони пургу, Выдра, – коп пренебрежительно махнул рукой. – Ты уже труп, понял? Во всяком случае, официально ты покойник. Оформим акт, что вы с Гуарачи порешили друг друга, что оба откинули копыта, что тела ваши кремированы – у нас, знаешь ли, не принято закапывать усопших, негде это делать, мы всех благородно и аккуратно сжигаем. Отошлем ящички с пеплом вашим родственникам на Землю – золы от Осы с лихвой хватит и на твою урну. А ты завтра же приступишь к увлекательной работенке на руднике. Я тебя пристрою в хорошее местечко, к своему приятелю по кличке Зубодер. Он у нас специалист по бывшим лесорубам – трахает их в очко ломом, обернутым колючей проволокой, заставляет жрать кал и пить мочу. Лесорубы живут у него плохо, но недолго…
Выдра вскочил, перемахнул через стол и схватил копа за горло – тот и глазом моргнуть не успел. Зря эти неумехи сняли с него наручники, он им еще покажет. Только добраться до телефона, один звонок по правильному номеру, и, считай, он спасен…
Мощный электроразряд шарахнул Выдру в живот, Выдра открыл рот, пытаясь вдохнуть воздух, и безвольным киселем стек на пол.
