классные ребята, веселые, чуткие и гуманные – мухи не обидят. Только вот ты, Выдра, зачем-то прокололся – взял и зарезал тетку. Зачем ты это, а? Некрасиво как-то с твоей стороны.
– Хорош паясничать, – скривился Выдра. – Еще раз повторяю: даже если я соглашусь с вами работать, вы меня отсюда не вытащите. Теперь уже не секрет: несколько лет назад я произвел несколько элиминаций в Эль-Параисо, и местные копы счастливы до глубины души, что им удалось арестовать меня. Если они не сдерут с меня кожу живьем, то будут глубоко разочарованы, более того – свет им будет не мил.
– Есть такие люди на Ганимеде, для которых все возможно, – заявил Никлас. – И эти люди – мы. Не думай, что это легко, Выдра. Копы действительно не отдадут тебя так просто, – Никлас оглянулся на дверь и неприязненно передернул плечами, – это будет стоить нам очень больших нервов, и хлопот, и, само собой, огромных бабок. И эти бабки мы спишем из твоего гонорара, Выдра, сразу предупреждаю. Жизнь, знаешь ли, многого стоит. Но какая-то мелочь – миллион-полтора тебе останется…
– Дело не в деньгах, – перебил его Выдра. – Я хочу улететь с Ганимеда как можно скорее и никогда сюда не возвращаться. Вы заберете меня? Забирайте прямо сейчас, ребята. Предупреждаю: если упустите меня из виду, оставите наедине с этой шушерой хоть на минуту, ничего из ваших планов не выйдет. Они убьют меня сразу же, на месте, при попытке к побегу, и плевать им на вашего генерала, и на всех, кто вас прикрывает…
– Да, ты прав… – Никлас устало потер веки пальцами. – Этого мы как-то не учли, думали, будет проще. Один геморрой с этим Выдрой. Марко, что делать? Его ведь и в самом деле замочить могут.
– Во-первых, я хочу услышать от Выдры, от этого маленького драчуна, будет он с нами работать или нет. Он все еще виляет хвостом, говорит совсем не то, что нам интересно. Наобещает с три короба, а сам попытается слинять…
– Да буду, буду я работать! – рявкнул Выдра. – Неужели не понятно? Куда мне деваться?
– Не, так не пойдет, – Марко недовольно скривился. – Что значит: «Куда деваться»? Ты честно должен отработать то, о чем мы вчера говорили. Отработать от и до, и не просто так, а с душой, с огоньком, можно сказать. В тебе, того-этого, артист должен проснуться, ты должен тронуть миллиарды зрителей, заставить, чтобы они за тебя болели, глотки за тебя драли, денежки на тебя ставили…
– Ох ты боже… – Выдра уселся на шконке и схватился за голову. – Ну что с вами делать, деятели шоу- бизнеса? Марко, ты в самом деле не понимаешь, во что я вляпался? Пока вы меня отсюда не вытащили, о какой работе можно говорить, о каких зрителях? Никлас, ты производишь впечатление более умного. Давай я скажу тебе, что надо сейчас делать…
– Не надо тут командовать, – резко отозвался Никлас, лицо его нервно перекосилось. – В нашей компании не дураки работают, организуют все как надо. Потерпи десять минут, я уже вызвал кого следует. И не паникуй, парень, не дергайся – доставим тебя по назначению в срок, в надежной упаковке. Ты в хороших руках.
В самое ближайшее время Выдра убедился в том, что попал не только в хорошие руки, но и ежовые рукавицы. По его душу в тюрьму притопал взвод секьюрити – группа мужчин столь выдающейся комплекции, что коповские жлобы выглядели на их фоне просто муравьями.
А еще Выдра понял, что означали слова «надежная упаковка». Его в два счета заковали в наручники, в пять секунд уложили в длинный металлический ящик, закрыли и завинтили крышку. Внутри ящика было чуть уютнее, чем в гробу: горела маленькая лампочка – очевидно, для того, чтобы Выдра не сдох от клаустрофобии, стенки были обиты поролоном для мягкости, и откуда-то нагнетался воздух. О том, что происходило дальше, приходилось только догадываться. Догадаться, впрочем, было нетрудно – по штормовой качке, по мощным ударам снаружи и по глухим крикам, прорывающимся сквозь стенки. Судя по всему, громилы из «Солар Тревел ТВ» схватили гроб за ручки, без особого стеснения протаранили им толпу недовольных служителей закона, собравшуюся в коридоре, и помчались на выход, унося добычу с собой. Выдру швыряло на скаку с одной стенки на другую, чувствовал он себя не самым лучшим образом, и все же не мог не оценить рациональности принятого его похитителями решения. Вряд ли они смогли бы протащить его другим способом сквозь строй полицейских, настроенных весьма решительно, и вооруженных не только дубинками, но и кое-чем помощнее.
Не раз в жизни Выдре приходилось окунаться с головой в оголтелый экстрим – такая уж у него была работенка. Он умел держать себя в кулаке, не распускать нервы без повода, и даже находить светлые стороны в самой гнусной ситуации. Сейчас, когда его крутило в железном ящике как кошку, засунутую в стиральную машину, он без труда мог найти повод для оптимизма. В самом деле, ушлые телевизионщики умудрились выхватить его из под самого носа полиции; в ближайшее время его доставят на Землю – родную, нормальную планету, и ему никогда больше не придет в голову идиотская мысль покинуть ее; ему предстоит плохое дело – убить несчастных деградантов, но, как ни суди, это будет все же убийством животных, а не людей. А дальше он вырвется на свободу и навсегда забудет это бесчестие …
Вовсе не это занимало сейчас мысли Выдры. Куда больше его волновало другое: ачачилас. Духи мертвых разлюбили Выдру, обрушили на него свой гнев. И это означало одно: нельзя затевать любое, даже самое малое дело, не умилостивив перед тем духов.
Многие из аймара, живущие в городах и считающие себя современными людьми, посмеялись бы над Выдрой, назвали бы его суеверным и невежественным. Выдра тоже жил в городе, он был прекрасно образован и по части современности мог дать фору большинству своих соплеменников. Но родился он в маленькой деревне, в Андах, на плато Чуймани. И отец Выдры, Хорхе Уанапаку, был настоящим йатири[14] . Поэтому Выдра не просто верил в духов – он нисколько не сомневался, что они существуют, и следят за людьми, и вмешиваются во все земные события.
Выдра и сам мог стать йатири, и стал бы им, если бы не стал лесорубом. Он знал многое, и, когда приезжал в деревню к отцу, часто исполнял обряды вместо него, и обязательно проводил Айта[15] , и справлялся с церемонией отлично – он был отменным авогадо[16] . Он знал, как вернуть расположение ачачилас, более того – обязан был это сделать.
И поэтому первые слова, произнесенные Выдрой, когда его извлекли из контейнера в офисе «Солар Тревел ТВ», были такими:
– Мне нужна овца. Живая овца.
– Хочешь ее трахнуть? – поинтересовался Никлас, иронично оглядывая потрепанного Выдру.
– Не по делу зубоскалишь. Овца нужна, чтобы принести ее в жертву.
– В жертву? – Глаза Никласа изумленно округлились. – Кому? Типа, вашим индейским богам?
– Почти угадал. Нужно принести жертву ачачилас – духам мертвых предков, иначе они не будут
