– Знаешь, почему получилось говно? – набычившись, начал Урия. – Потому что из говна трудно сделать конфетку, как ни старайся! Мне нужен качественный материал, хорошая фактура, и из этого мои ребятки могут сделать все, что угодно. Выдра, каким бы он придурком ни был, давал мне то, что надо. Нам почти ничего не нужно было добавлять – Выдра идеально владел телом, он врубался в дело с ходу, идеально имитировал манеру движения деградантов, стоило ему пару раз деградантов увидеть. Он был талант, скажу я тебе – не зря я столько сил потратил, чтобы затащить его к нам. А что мы получили от тебя? Что у нас за картинка? Голая земная бабенка с титьками – она то скачет вокруг свистуна и изображает, что не умеет драться, то вдруг вырубает его за пять секунд, отправляет в аут профессионально и скучно, как на чемпионате мира по карате, то ложится под него и раздвигает ножки, и начинается веселый трах на полянке!!! Нам это нужно? Нам это совсем не нужно! У нас в результате такой материал, что только в порношоу его показывать, а не в «Битве деградантов»! В сегодняшнем релизе твоей работы всего пятнадцать процентов, а все остальное сработано аниматорами. Вопрос: за что мы платим тебе деньги? Еще вопрос: кто, если не ты, уверяла нас, что без проблем заменишь Выдру и сделаешь все по высшему классу? И наконец, последний вопрос: ты будешь работать нормально, или нет? Знаешь, я очень не люблю, когда мне пудрят мозги…
Оса сделала последний глоток, поставила пустой стакан на тумбочку и спустила ноги с кровати. Медленно поднялась в полный рост и поглядела в глаза Урии. Это не имело особого смысла – здесь он присутствовал лишь в виде голографии, – и все же ей хотелось, чтобы он поймал ее взгляд, уловил ее отношение к нему.
– Одного я не понимаю, – спросила Оса, – если Выдра был таким замечательным, зачем вы его убрали?
– Ты прекрасно знаешь, почему. Он не хотел работать.
– А может, я тоже не хочу?
– Так-так… – Клопски сложил руки на груди, выпятил нижнюю губу, его обрюзгшее лицо надменно перекосилось. – А вот это ты прекрати, дорогуша. Прекрати немедленно, даже не заикайся, детка. Если что не так – уберем тебя в два счета, зароем прямо здесь, в лесу, и пикнуть не успеешь, несмотря на всю твою крутизну. Выдра не знал, что мы из себя представляем, но ты-то знаешь, подружка! Мы с тобой, можно сказать, прошли огонь и воду! У нас с тобой другие отношения – серьезные, деловые, не такие, как с Выдрой. Уанапаку был для нас случайный человек, и, как положено, не получал никакой информации. Он не имел никаких гарантий, кроме гарантированной пули в лоб, он чувствовал это, потому и дергался, психовал. А тебе чего психовать? Ты – наш человек, тебе мы говорим все честно. Ради бога, не строй из себя революционерку и поборницу правды – тебе это не идет. Работай спокойно, без нервов, и получишь все, что тебе обещано.
– Ладно, ладно, я поняла! – Оса примирительно выставила перед собой ладони. – Хотя бы одну просьбу можно?
– Само собой, дорогуша. Слушаю тебя со всем вниманием.
– Я убила бы Варана без проблем, сделала бы все как нужно, но он оглушил меня свистом. Ты видел, как он это сделал?
– Видел.
– Мне нужны затычки для ушей. Не маленькие резиновые «беруши», а качественные, композитные, которые крепятся к ушной раковине – такими пользуются взрывники. Без них ничего не выйдет.
– Без проблем. Считай, затычки у тебя уже есть. Заткнем тебе все, что пожелаешь, – Клопски похабно усмехнулся.
– И еще: завтра, когда я пойду на разборку со следующим деградантом, то буду, считай, глухой. Речь Нортона я буду при этом слышать?
– Будешь. Сигнал, который идет с трансляторов, минует барабанные перепонки и передается непосредственно в мозг.
– Значит, Нортону придется координировать меня более тщательно – он станет моими ушами и будет предупреждать обо всех подозрительных звуках. Как ты думаешь, справится?
– Нортон-то, да не справится? – хохотнул Урия. – Нет такой задачи, с которая не по плечу нашему крутому вояке Джону!
Оса проснулась посреди ночи. Ощущение, что кто-то смотрит на нее, прорвалось сквозь дрему и разрушило сон, заставив сердце биться судорожными толчками. Оса открыла глаза и вперилась в темноту комнаты, уши ее напряглись, едва не стали торчком, пытаясь выловить хоть один чужеродный звук. Да, выловишь тут – дождь грохочет по крыше неуемно и яростно.
Оса потянулась к кнопке лампы, но чужая рука перехватила ее запястье. И тут же, не успела она и глазом моргнуть, сильное, пахнущее пряным мужским потом тело оседлало ее сверху, обхватило ногами и прижало к постели, уколов лицо небритой щекой.
– Тихо, Оса! – горячий шепот в ухо. – Я ничего тебе не сделаю! Я пришел лишь поговорить!
Оса могла бы скинуть человека с себя, отправить его в аут парой точных ударов, но вместо этого расслабилась – резко, с неожиданным облегчением.
Сон. Все-таки это сон, и ничто иное. Потому что быть явью это никак не могло. Потому что Выдра умер.
Она не могла не узнать этот запах, этот шепот, это дыхание. Томас. Он умер, и он пришел к ней во сне. Пришел так, как приходят духи мертвых, если держать их голодными и не приносить им жертвы.
– Чего ты хочешь, Томас?
– Хочу, чтобы ты больше не убивала свистунов. Хочу, чтобы ушла из этого трейлера и присоединилась к нам.
– К вам? К мертвым? По-моему, еще рано, Томас. Я еще собираюсь пожить на этом свете.
– Ты думаешь, я мертвый?
– Я знаю это. Я видела твою гибель собственными глазами…
– Я тоже видел твою смерть, Амаранта. Я убил тебя, милая, а ты ожила, чтобы придти и убить меня.
