– В этом месте снятся странные сны. Они приходят волнами… Такая волна посетила нас этой ночью. Она накрывает всех… Я тоже видел сон.
– Что ты видел во сне? – Краев снова вскочил на ноги.
– Неважно… Неважно… Там было над чем подумать… Судьба… Ступени… Наверное, ты прав, Николай. Нужно поступить именно так. Разрешить тебе участвовать в операции. Хотя мне очень не хочется этого делать.
– Спасибо! – Краев схватил обеими руками сухую кисть Бессонова и тряхнул ее так, что хрустнули суставы. – Спасибо, Люк! Что мне нужно делать? У нас еще есть сутки! Ты должен меня поднатаскать, проинструктировать!
– Ты ничего делать не будешь. Будешь просто присутствовать и стараться не мешать тем людям, которые знают, что к чему. Да, вот еще что. Пожалуй, я дам тебе охрану – двух молодых людей. Они все равно ничего здесь не делают…
– Салем и Крюгер?
– Да.
– Не боишься?
– За себя – нет. Мне уже нечего бояться. – Голова Бессонова тряслась все заметнее – видно было, как быстро он начал уставать. – Я боюсь за тебя, Николай. Салем и Крюгер – опытные и рассудительные люди, несмотря на свою молодость. Я проинструктирую их отдельно от тебя, расскажу им немножко об особенностях твоих психических реакций. Если что, они удержат тебя от дурацких поступков.
– Я склонен к идиотизму, – Краев смущенно опустил голову. – Я знаю это, Люк. Но на этот раз я обещаю…
– Охотно верю твоим обещаниям. – Бессонов протянул руку Краеву. – Помоги-ка мне встать, брат. Погода, наверно, портится. Ломит все кости…
Краев снова почувствовал под ногами холодные плиты старой каменной лестницы.
ГЛАВА 6
СТАРЫЙ ЗНАКОМЫЙ
Прежде чем идти на дело, Краеву пришлось подвергнуться не слишком приятной процедуре. Бессонов удалил 'маячок', спрятанный в теле Краева. Нашел он его без труда, но, к сожалению, чип оказался спрятан не под кожу – он сидел глубоко в мышце спины. Краева разрезали под местным наркозом и извлекли чип. Место это обезболили, но при резких наклонах боль до сих пор стреляла в поясницу. Краев терпел, старался не показать, что его что-то беспокоит.
Честно говоря, чувствовал он себя не самым лучшим образом. Наверное, сказались чрезмерные физические перегрузки. Сам виноват – нечего было играть в волейбол целыми днями, не мальчишка уже. Загонял себя, наверное. Ладно, все пройдет…
Краев успокаивал себя. А может быть, даже в чем-то и обманывал себя. Потому что знакомая боль в колене, забытая за последние недели, проснулась. Пока еще слабо покусывала сустав, чуть трогала его острыми зубками, облизывала языком, шершавым, как рашпиль. Но Краев помнил, как начинались его мучения много лет назад. Это было так же.
Ерунда. Все это мелочь. Главное – успеть. Не свалиться с ног, выдюжить, довести до конца диверсионную операцию. А там разберемся.
Краев и сам точно не знал, каким образом их доставили в Москву. Весь путь они втроем с Салемом и Крюгером проделали в закрытой тесной камере с мягкой обшивкой. Поскольку транспортировали их ночью, Краев заснул. Потом их высадили, долго вели куда-то, показывая дорогу фонариками и Николай не мог спросонок сориентироваться, что является причиной кромешной тьмы – ночь или подземелье. Наконец, они попали в помещение, где света было достаточно. Оказалось, что компанию им составляют еще три человека среднего возраста – все как один с длинными носами и пушистыми усами цвета соломы.
– Какие вы все, однако, одинаковые, братцы, – тонко подметил Краев.
– Сейчас и вы такими же будете, – прогундосил один из них.
И трое усачей принялись за работу. На физиономию Краева наклеили несколько слоев тонкой растягивающейся пленки, между слоями ввели какую-то субстанцию, придающую маске желаемую форму. Краев скосил глаза внутрь и увидел кончик собственного нового носа. Нос был здоровенным, ноздреватым и слегка горбатым. Николай ожидал, что сразу вспотеет в маске, но, по-видимому, она пропускала воздух, потому что никакого дискомфорта Николай не ощущал. Закончилось пластическое вмешательство прилаживанием лохматых бровей и усов и приклеиванием на ладони и пальцы рук фальшивых кожных отпечатков.
– Вставай, – сказал усач. – Полюбуйся на себя. Мама родная не узнает.
Краев глянул в зеркало и расхохотался. Теперь его физиономия действительно ничем не отличалась от носато-усатых унылых морд тех людей, что привели их сюда. Такие же в точности портреты заполучили Салем и Крюгер. Отличались они друг от друга только ростом.
– Ну вы даете! – сказал Николай. – У вас что, только такие лица на складе остались? Или фантазия плохо работает?
– А что, плохо сделано? – Один из усачей, Краев теперь уж и не мог сказать, какой именно, с удовлетворением оглядывал свою работу. – Нос, что ли, жмет?
Краев надул щеки, пошевелил бровями, потрогал себя за кончик носа. Нет, все было сделано отлично. Если бы Краев смотрел на себя со стороны, никогда бы не заподозрил, что перед ним не живая кожа, а синтетическая пленка.
– Качество работы отменное, – сказал он. – Я о другом говорю. Почему все так одинаково? Зачем вы нас тут клонировали, как однояйцевых близнецов?
– А потому что мы все шестеро – один и тот же человек – Пудов Валерий Вениаминович. Запомнил фамилию? Объясняю: Пудов – техник 'Центра-18'. 'Центр-18' – это сеть лабораторий, где изготавливают вирусные препараты и сеть складов, где их хранят. Там все автоматизировано, потому что присутствие
