– Тем, что у баранов может лопнуть терпение, и они пришлют сюда чумную полицию. Знаешь, что такое чумная полиция?
– Нет.
– Это тебе не добрые московские менты. Чумные копы – что-то вроде спецназа, очень жесткие люди. Они способны к насилию – и очень даже эффективному! Они загребут всех, кто дрался – и тебя, и животрупов, и Чингиса, и Крюгера, и девчонок, и Лизу, кстати. А уж меня – на сто процентов! На мне уже достаточно грехов висит.
– И куда нас?
– Тебе это лучше знать. Ты только что вернулся из того места, где перевоспитывают опасных чумников – из Инкубатора. Тебе понравилось?
– Но эти животрупы… Это же нелюди!
– Это люди.
– Но у них такие рожи… Черепа, обтянутые кожей. Они не похожи на живых.
– Это маски! – Салем покачал головой, изумляясь невиданной наивности собеседника. – Днем ты вряд ли отличишь животрупа от обычного чумника. А вечером они собираются на свои поганые сходки, колются гадостью, по сравнению с которой мескалин не крепче лимонада, надевают уродские маски и идут куролесить. Вся проблема в наркотиках. В чумных зонах никто не контролирует их производство и применение. Есть такие виды синтетической дури, от которых люди сходят ума за считанные месяцы.
– А бараны?
– Они смотрят на это сквозь пальцы. Наверное, ждут, когда мы вымрем. Не от чумы, так от наркотиков.
– Мы на самом деле летали вчера?
– Вы валялись на полу, – с отвращением сообщил Салем. – Вы с Лизкой валялись на грязном полу, залитым всяким дерьмом, тискались и воображали, что летаете. И все в зале делали то же самое. Кроме животрупов. Они не летают. В своих видениях они убивают, но иногда путают мечту и явь.
– А Заппа?
– Что такое заппа?
– Там музыкант был такой на сцене. Он умер давно…
– Не было никакого музыканта. Врубили голографическую проекцию какого-нибудь старого рок-концерта. В 'Свиньях' любят такую музыку.
Обман. Сплошной обман. Может, и Лиза была иллюзией?
Лиза вышла из ванной. Направилась решительным шагом к кровати. Схватилась за оружие, приставленное к шее Краева, и отвела его в сторону.
– Отпусти его.
– Ты что? – Салем дергал свою пушку, но девчонка держала ее крепко. – Он опасен!
– Он не опасен!
– Ты не знаешь, кто он такой!
– Ты тоже! Но я знаю его лучше. – Лиза улыбнулась едва заметно. – Уже лучше.
– Я провел сканирование…
– Сканирование – это не то, что ему нужно. – Лиза отпустила ствол, встала на колени рядом с кроватью, обвила руками шею Краева, прижалась к его уху мягкой гладкой щекой. – Ему нужно совсем другое. Он потерял себя и стремится обрести себя снова. Ему нужно участие. Нужна дружба. Нужна любовь…
– Плевать мне на то, что ему нужно!
– Он человек! – Лиза повернула голову к брату, губы ее дрожали. – Слышишь, Салем? Он не такой человек, как мы, и не такой, как бараны. Он совсем другой! Я еще не встречала таких. Он все врет нам – я это чувствую. Он не из четвертой зоны. Я не знаю, откуда он попал сюда – из другой страны, из другого времени или с другой планеты. Но он более живой, чем все мы! Ему плохо! Он не может приспособиться к нашему миру. И ему нужно помочь, иначе он погибнет…
Лиза опустила лицо. Слезы капали из ее глаз на Краева, ползли по его уху горячими каплями. Краев выпростал руки из-под покрывала, обнял девочку. Плечи ее вздрагивали от рыданий.
Салем почесал в бритой макушке. Положил свой автомат на стол. Сел на пол, скрестил ноги по-турецки, достал сигарету и закурил.
– Она все чувствует, – показал он пальцем на сестру. – Понимаешь, парень? Такая вот штука, есть у нее такой талант. Ее трудно обмануть. Похоже, ты заврался, джанг. Давай, рассказывай.
– Что рассказывать?
– Как тебя зовут на самом деле?
– Меня?
– Тебя, – Салем затянулся с видимым удовольствием и выпустил дым в потолок. – Имя и фамилия. Понимаешь, инопланетянин?
– Николай Краев, – сказал Краев. – Так меня и зовут. Сигареткой угостишь?
ГЛАВА 8
