оглянулся – Крюгера как ветром сдуло. Упрямый парень. Ладно, это его дело. Дверцы машины скользнули вверх и оттуда выгрузилось пять человек. Полный комплект. Все они выглядели как близнецы – одинаковые костюмы из переливающейся зеленой ткани, белые перчатки, высокие черные ботинки. На головах – круглые шлемы с непрозрачными стеклянными забралами. Трое в переднем ряду выставили перед собой шокеры. Двое сзади были безоружны.
Салем остановился, спрятал руки в карманы. Сумку свою он спрятал где-то по пути – не хотел, видимо, светиться с оружием. Страшное напряжение было написано на лице Салема – оскаленные зубы, веко, подрагивающее в нервном тике. Не похож он был на человека, готового безропотно покориться своей судьбе.
Пятеро полицейских прошли вперед, соблюдая строй. Теперь их отделяло от Краева не больше десяти метров.
– Николай Краев здесь? – видимо, в шлем полицейского был вмонтирован мегафон. Голос его, четкий и громкий, эхом отражался от серых пожилых домов.
– Да! – Краев поднял руку.
– Идите сюда. Руки за голову. Остальным оставаться на месте!
Краев начал медленно поднимать руки. Скосился глазом на Лизу. Она стояла, опустив лицо, сжав кулаки. Шарики в ее рыжей лисичьей косичке перестали мигать, потухли, окрасились в черный цвет.
– Лиза, – шепнул он. – Я пойду…
– Иди.
– До свидания.
– Ага.
Краев сделал уже пару шагов, когда маленький вихрь налетел на него сзади, развернул, бросился к нему в объятия. Лиза целовала его в нос, в глаза, в губы. Он целовал ее мокрое лицо и не мог представить, как проживет без нее хотя бы один день.
– Лисенок, не плачь. Я вернусь.
– Да, да, конечно… – горячий шепот, горячие быстрые руки. – Николай… Милый мой метаморф…
– Я люблю тебя, Лисенок. Спасибо тебе. Мы скоро увидимся…
– Я не знаю… Не верю… Николай, не уходи… Пожалуйста! Все это так плохо…
– Все будет хорошо. – Он прижал ее голову к своей груди и гладил милую косичку. – Мне нужно идти. Мы скоро увидимся, Лисенок.
Полицейские стояли беззвучно, неподвижно. Застыли, как статуи, вырубленные из зеленого шелка.
– Пока. – Она отстранилась и пошла к брату, не оборачиваясь.
Сердце Краева разрывалось от боли. Он сцепил пальцы на бритом затылке и побрел, спотыкаясь, к полицейской машине. Брел целую вечность, пока не уткнулся в полицейского.
– Дайте мне карту, – спокойно сказал офицер.
– Какую из них?
– Давайте все, какие есть.
Краев вытащил две карты – свою, дипломатическую, и краденую полумеховскую. Протянул их человеку.
– Неплохой наборчик. – Полицейский покрутил карты в пальцах, сунул их в карман. – Вы в безопасности, господин Краев. Я хочу, чтобы вы твердо это усвоили. Но, учитывая ваш оригинальный характер, я предупреждаю вас: не совершайте никаких резких движений. Понимаете, да? Никаких!
– Понимаю.
– Сейчас подойдите к нашей машине и встаньте рядом с ней.
– Мои друзья… Они хорошие ребята. Абсолютно законопослушные. Вчерашнее недоразумение в 'Свиньях'…
– Подойдите к машине.
– Нет, вы послушайте… Там есть такая девушка – Лиза…
– Денисов! – позвал офицер. – Проводи господина Краева до машины.
Один из задних невооруженных полицейских подошел к Николаю и взял его за плечо. Краев попробовал дернуться, но чертов коп держал его как клещами. Единственное, что оставалось Краеву – заткнуться, подчиниться, и проследовать до эмобиля. Там он и встал под присмотром Денисова – стоял, наблюдал за развитием событий и тихо молился богу, хотя и не умел этого делать.
– Подойдите ближе! – снова прогремел голос. – Все вместе! Резких движений не совершать! Руки за голову!
Их было четверо там – Чингис и Салем спереди, Лиза и Диана сзади. Все они дружно сделали три шага вперед. И положили руки за голову. Все, кроме Салема. Он продолжал держать лапы в карманах.
– Выньте руки из карманов!
Молчание. Салем напряженно скалился – неподвижный, готовый сорваться, как бегун на старте.
Передний ряд полицейских резко раздвинулся. Безоружный коп из заднего ряда сделал шаг вперед, протянул перед собой правую руку. Белая его перчатка начала вращаться с громким жужжанием, отвинтилась, упала на землю и покатилась в сторону.
