Николай уже понял. Уже выполнил действие. Прислушался внимательно – не изменилось ли что-нибудь? Не перестал ли пищать проклятый силиконовый чип, запущенный ему куда-то под кожу. Но что он мог услышать?
Услышал. Услышал удовлетворенный вздох в наушнике и даже уловил радостные отдаленные восклицания – совсем уж на заднем плане. Человек, который давал указания Краеву, был не один. Там была целая команда. И все они переживали за Краева.
Кто это? Кто? Николаю не терпелось увидеть их. Убедиться в том, что он не одинок в этом мире.
– Молодец! – сообщил голос. – Я верил, что ты решишься. Ты отключил маячки. Правда, я теперь не вижу твою машину, но приблизительно представляю, где она находится. Теперь все зависит только от тебя. Тебе нужно как можно скорее убраться с этой автострады, иначе тебя выловят.
'Спасибо за совет! – подумал Краев. – И как же я это сделаю? Выскочу на полном ходу и побегу, петляя, как заяц?'
– Сейчас ты отключишь радио и коммутаторы своей сопровождающей. Нажми три раза кнопку '9' на калькуляторе. Быстрее, иначе ей прикажут остановиться! Быстрее!
'Ага. Вот кнопочка. Малюсенькая, черт бы ее побрал. Пальцем не попадешь'. Краев, покрываясь холодным потом, полез в карман пиджака. 'Ручка, где чертова ручка? Вот она! Раз, два, три! Ф-фу'…
Татьяна недоуменно закрутила головой, постучала пальцем по сиреневой клипсе на своем ухе. Оглянулась на Краева.
– Музыка выключилась. Рихард, это ваша работа? Что вы там такое делаете?
– Ничего.
– Вы ведете себя подозрительно, – заявила девушка. – Что вы там нажимали? Я все видела!
– Откуда я знаю, что у вас там случилось, с вашей музыкой? – сварливо заявил Краев. – Может быть, батарейки сели?
– Какие батарейки? – Татьяна торопливо перестраивалась в правый ряд. – Все, с меня хватит. Вы опять ведете себя неправильно!
– Я всегда веду себя неправильно, – зловеще произнес Краев, доставая нож из голенища. – Я не могу вести себя правильно, овечка моя ненаглядная. – Лезвием ножа выскочило у самого бока девушки. – Потому что я не 'правильный'. Я – чумник! Поняла?
– Да, – пискнула девушка, едва не падая в обморок.
– Э, милая, не вздумай отпустить руль – костей не соберем! Ровнее, ровнее давай! Дуй по правому ряду, и не дергайся – ограду зацепишь. Скорость не снижай. Вот, молодец!
Он положил левую руку на ее голое колено, она болезненно вздрогнула от его прикосновения. Нож находился теперь между бедер девушки, внимательно заглядывал под ее короткую юбку острым своим кончиком.
– Не нравится, когда над тобой совершают насилие? – поинтересовался Краев.
– Не нравится, – буркнула Таня. Не так уж она была и труслива. Упрямо сжала губы, откинулась назад – подальше от ножа. Вела машину ровно и быстро. Быстрее, пожалуй даже, чем до нападения. Хотела скорее добраться до аэропорта?
– Мне тоже не нравится насилие. А то, что ты везешь меня сейчас в Шереметьево, и есть самое настоящее издевательство. Насилие надо мной – в грубой, извращенной форме.
– Вы что, не хотите вернуться домой?
– Хочу. Но Германия – не мой дом. Мой дом – Россия.
– Вы русский?
– Да.
– Николай! – голос снова зазвучал в ухе. – Сейчас будет авторазвязка. Надо будет съехать с виадука вправо, потом – по большому кругу, до указателя на 'Справедливость'. Там снова свернете и поедете под указатель.
– Вон виадук. – Краев показал рукой вперед. – Там возьмешь вправо. Потом объясню.
В центре круга находился пост дорожной милиции. Инспектор стоял у дороги и провожал взглядом каждую проходящую машину. Таня могла затормозить, закричать, позвать на помощь. Могла, в конце концов, подать какой-нибудь знак – окно было открыто. И Краев ничего не сделал бы ей – не мог он ударить ножом девушку. Не мог, и все тут. Он был чумником, но не садистом. И ему казалось, что девушка догадывается об этом. Однако она даже не повернула голову к инспектору. Аккуратно проехала мимо него, соблюдая положенную скорость.
– Поворачивай на 'Справедливость', – сипло приказал Краев.
Повернула. Перед ними вытянулось ровное шоссе – прямое, как жирная карандашная черта, проведенная через сосновый лес и разрезавшая его пополам. Таня плавно нажала на газ и набрала скорость.
Краев перевел дыхание. А потом щелкнул кнопкой, сложил нож и убрал его в голенище сапога.
– Я догадывалась о том, что вы не немец. – Таня бросила на него быстрый, любопытный и даже неравнодушный взгляд. – Догадывалась.
– Ты доложила об этом своему начальству?
– Нет.
– Почему?
