щеки, волосы.
Косте было легко и радостно. Он знал адрес этой милой женщины, говорил себе: «Я пришлю ей деньги по почте, буду помогать, помогать…»
Он еще вчера испытывал тяжесть от сознания, что владеет миллионами, что эти миллионы украдены у народа; он бы вернул их хоть сейчас, но знал: куда бы он их ни возвратил, они попадут в карман таких же гнусных обирал, каким был Тариэл. А тут… Он может постепенно возвращать их тем, кому они принадлежат по праву, — таким, как Вера Васильевна, Анюта, его отец, его дядя Василий Владимирович.
Машина выкатилась за город, спидометр показывал сто десять, а напряжения в частях автомобиля не слышалось. «Вот если в чем и обошли они нас, так это в автомобилестроении», — думал с легкой досадой Костя. Но тут мысли вновь соскальзывали на благотворительность. «Буду одаривать хороших людей, которых встречу в жизни. И не надо торопиться, а постепенно и понемногу…»
Сбавил ход, а сам все думал:
«Спрятал я их надежно, — сам черт не найдет, но надо бы разработать систему хранения, и в случае, если вдруг что со мной… — в надежных бы руках остались».
И часто являлась мысль светлая, окрыляющая: «Господи, какое счастье, что я не вор, не мошенник и даже не бессердечный делец и что мне, мне выпала доля одаривать!»
С этой мыслью он подкатил к отцовскому дому.
Отец увидел подъезжающий к дому красивый иностранный автомобиль и готов был вновь схватиться за ружье, но из машины вышел Костя.
— Фу ты! Думал, грузины.
На крыльце появились Амалия и Сергей, на лицах — недоумение. «Мерседес»? Откуда?..
— Купил. Сегодня в городе купил. И все документы оформил.
Сергей сел за руль.
— Костя, можно проехать?
— Езди на своей. На этом сразу не поедешь, — поучиться надо.
— На какой своей?
— На «Волге».
— Хорош Костин «немец», а наша-то «Волга» получше будет. Они, «немцы», все-таки слабы супротив нас.
— Ну, если и тебе, отец, конь понравился, — сказал Костя, — дарю его вам на двоих. Поладите?
— Ну-ну, — выставил руки отец. — Шуточки такие оставь. Да и не твоя она, а ее вон, Амалии.
— Мы с Амалией муж и жена — договоримся. Нас теперь «мерседес» возить будет, а вы безлошадные. В деревне нельзя без колес. Вот ключ от машины — бери, Сергей. А когда отцу будет надо — вози его.
Рука Сергея дрогнула, но не поднялась за ключом. Посмотрел он на Евгения Владимировича, — тот, кажется, поверил в серьезность намерения сына. Махнул рукой:
— Бери, Сергей! Будем ездить на «Волге».
Амалия, стоявшая тут же и слышавшая разговор, ничего не сказала. Не понимала жеста своего мужа, но знала: опрометчиво он не поступит. К тому же и «мерседес» ей нравился не меньше «Волги». Вот только где его взял Костя?
Пили чай. Отец и Сергей молчали. Костя всех поразил и озадачил той широтой и щедростью, с которой он, как им казалось, разбрасывал многие тысячи. Иностранная машина, как они слышали, стоила полмиллиона, а то и миллион, — где взять такие деньги? А тут еще грузины. Они будто бы приезжали с ордером на арест Кости. За ним гоняются, а он…
Сидели, повесив головы.
— Да вы что, в самом деле? Как сычи надулись! За жулика меня принимаете? Грузины вас напугали! Это я их должен арестовывать, а не они меня! Они же мафия, неужели вам неясно? А я — кто? — Костя вынул красную книжку с золотым гербом — символом власти. — Представитель государства — вот кто я! Выше голову! Все я делаю правильно и — по закону. А деньги… Моя это проблема. Деньги я имею, а миллионеров у нас теперь любят. Газеты вы, что ли, не читаете?
Как раз в этот момент в дом вошла Анна, и Костя, пригласив ее к столу, заговорил еще более веселым, ободряющим тоном:
— Мы хотя и живем в Питере, наш настоящий дом здесь, на Дону!
Костя обнял старика, тряхнул за плечо:
— Нет у меня ближе вас людей на свете. А теперь вот и племянница нашлась.
Все за столом повеселели, Амалия смотрела на Костю и ждала, о чем дальше поведет он разговор.
— Итак, вы моя семья, мои самые близкие люди, и должны знать, что деньги, которые я теперь имею, заработаны трудом. А труд мой необычный, — я, видите ли, частный детектив, а проще говоря, сыщик, вроде Шерлока Холмса. За границей такие есть, а у нас только теперь появились. У меня, конечно, есть и зарплата, но сверх того я деньги получаю от клиента. Приходит, к примеру, человек и говорит: «У меня пропали двадцать миллионов, найдите их». Я молчу, он, глядя на мою кислую физиономию, продолжает: «Найдете, — миллион ваш». Я тогда ему заявляю: «Задачку вы мне загадали трудную, миллионом не обойтись». — «Назначайте вашу цену». Я ему: «Пять миллионов!» Клиент разводит руками: дескать, много. Ну и я развожу руками: «Вас не задерживаю». Клиент сидит еще минуту, потом соглашается: «Ладно. Договорились».
А через два-три дня я приглашаю его, выкладываю на стол двадцать миллионов, а пять отнимаю от общей пачки, — мой гонорар. Клиент доволен, и я не в обиде.
После такого рассказа, который показался сидящим за столом, в том числе и Амалии, почти фантастическим, но в то же время и реальным, Сергей спрашивает:
— Ты это в самом деле, Костя?
Майор снова вынимает из кармана красную книжицу с золотым гербом.
— Да вот же, смотри ты, милицейская голова. Тебя-то, чай, не обманешь.
Сергей вслух читает:
— «Воронин Константин Евгеньевич, частный сыщик петербургской милиции». И вправду — Шерлок Холмс!
Евгений Владимирович, взяв у Сергея удостоверение, тоже вслух прочел все, что там написано. И, возвращая хозяину удостоверение, заметил:
— Только вот больно уж быстро… Двадцать миллионов отыскал.
— Я сказал к примеру, а в жизни бывает и с месяц побегаешь. И не в одну заграницу смотаешься. Случаются и промахи. Но больше, к счастью, удач.
— Ну да, конечно, — заключил отец, все еще не до конца веря сыну. — Впрочем, если Шерлок Холмс любого преступника находит, то почему бы и нашему Косте…
Амалия довольно улыбалась. Анюта с восхищением смотрела на питерского Шерлока Холмса, который был ее дядей.
У Амалии разболелась голова, и она, посетовав на треволнения дня и извинившись, пошла к себе на второй этаж. Анюта вызвалась разыскать в домашней аптечке цитрамон, ушла вслед за ней, а мужики еще и не думали расходиться.
Евгений Владимирович тронул за плечо сына:
— Ты это серьезно, — автомобиль нам даришь?
— Вполне серьезно, отец. У вас есть гараж, а машины нету, — так не годится.
— Оно-то верно, да что подумают в районе?
Сергей чертыхнулся:
— Опять за свое, — что да как? А нам плевать, что они там подумают! Ты, отец, паникер и мыслишь по старинке. Теперь никто и никому в карман не заглядывает. Наконец, ты жизнь прожил и мог накопить на машину.
Его поддержал Костя:
— Это — одно, а второе — так и говорите: Костя подарил. Говорю же вам, что деньги у меня
