Жизнь и труды св. Дионисия Великого, епископа Александрийского

«отступником от Церкви, врагом милосердия, убийцей покаяния, учителем гордости, разрушителем истины и губителем благодати».[523]

Принимая самое деятельное участие в устранении раздоров, вызванных расколом Новациана, св. Дионисий в то же время должен был бороться с лжеучением хилиастов.[524] В первые три века среди христиан немало было людей, разделявших популярные иудейские верования о наступлении земного мессианского царства, исполненного чувственных удовольствий для верных последователей Мессии. Можно думать, что уже современные Иисусу Христу иудейские книжники, подобно позднейшим талмудистам, определяли продолжительность этого царства в тысячу лет[525] и таким образом положили начало хилиазму или учению о тысячелетнем земном царстве Мессии. Основание для этого учения они находили в истории творения мира, утверждая, что мир, сотворенный в шесть дней, будет существовать в течение шести тысяч лет, а затем наступит новый тысячелетний период, нечто вроде субботнего тысячелетия, когда Бог будет покоиться во славе вместе с верными. То же заключение выводили они из слов псалма: тысяча летъ пр'кдъ очима Твоима Господа, яко день вчерашнш, иже мимоиде и стража нощная,[526] Это учение о «дне Господнем», продолжающемся тысячу лет, распространилось и между христианами, так как мотивы, привлекавшие к нему иудеев, страдавших под гнетом ненавистного рабства, делали его столь же дорогим и для некоторых христиан, особенно во времена жестоких гонений со стороны язычников. Но после вознесения Иисуса Христа на небо и особенно после разрушения столицы иудейского царства, Иерусалима, христианские чаяния стали связываться с учением Христа и апостолов о втором пришествии Спасителя на землю. В священных книгах Нового Завета христиане, мечтавшие о тысячелетнем царстве Мессии, находили места, по-видимому, благоприятствовавшие их учению. В этих книгах есть указания на то, что от иудейских чаяний о земном царстве Мессии несвободны были даже апостолы, спрашивавшие Спасителя уже перед вознесением Его на небо, не теперь ли хочет Он восстановить царство Израиля.[527] Одно место из Апокалипсиса св. Иоанна Богослова,[528] где говорится, между прочим, что верующие будут царствовать со Христом тысячу лет, давало хилиастам повод ссылаться на авторитет любимого ученика Иисуса Христа. Неудивительно поэтому, что некоторые из отцов и учителей Церкви первых веков, например апостол Варнава, Папий, Иустин Мученик, Тертуллиан, св. Ириней, еп. Лионский, и другие разделяли хилиастические воззрения, не представляя, впрочем, тысячелетнего царства Христова в таких грубых чувственных красках, в каких представляли его иудействующие секты. Но хилиастические чаяния вовсе не были общецерковным верованием, как утверждают некоторые из западных историков.[529] Хилиазм имел и горячих противников, особенно среди учителей Александрийской школы, усвоившей аллегорический способ изъяснения Священного Писания и унаследовавшей лучшие стороны идеалистической системы Платона. В числе этих противников едва ли не самое видное место принадлежит св. Дионисию Александрийскому.

Описанию борьбы св. Дионисия с хилиастами посвящены две главы (24 и 25) седьмой книги «Церковной истории» Евсевия. Хотя ни у Евсевия, ни в посланиях самого св. Дионисия нет определенных указаний на время, к которому относится его полемика с хилиастами, однако наиболее вероятным является предположение, что она падает на первые годы правления Валериана (253-257).[530] Жестокое гонение Декия настолько оживило чаяния египетских хилиастов, что в Арсинойском округе Египта учение хилиастов произвело расколы и отложения целых Церквей. Распространению хилиазма в этом округе особенно сильно содействовало сочинение одного египетского епископа по имени Непот, может быть, занимавшего епископскую кафедру в самом городе Арсиное.[531] Это сочинение носило заглавие «Обличение аллегористов» (??????? ????????????) и написано было Непотом в защиту буквального понимания обетований, заключающихся в Священном Писании и особенно в Апокалипсисе, в котором Непот, подобно другим хилиастам, находил особенно ясные доказательства в пользу своего мнения об имеющем наступить тысячелетнем периоде чувственных наслаждений. Заглавие сочинения дает основание думать, что Непот высказывался в нем и против утвердившегося среди учеников Александрийской школы обычая объяснять Священное Писание в аллегорическом и таинственном смысле. Может быть, Непот не пощадил в своем сочинении и знаменитого учителя Александрийской школы Оригена, тем более что последний в своих экзегетических произведениях не раз высказывался против грубых представлений хилиастов и грубо чувственного понимания ими некоторых мест Священного Писания.[532]Сочинение Непота встретило самый сочувственный прием среди христиан Арсинойской провинции, издавна расположенных к хилиазму. Находились люди, ставившие эту книгу выше Закона и пророков, выше Евангелий и апостольских посланий и выдававшие учение Непота, изложенное в ней, за великую и глубокую тайну. Успеху книги Непота содействовали личные свойства этого епископа. Св. Дионисий сам хвалит его за веру и трудолюбие, за ревностные занятия Священным Писанием и за множество составленных им духовных песнопений, услаждавших весьма значительное число верующих. Учение Непота продолжало распространяться и после его смерти. Последователи Непота старались склонять на свою сторону людей простых, мало способных к возвышенным рассуждениям о будущем славном пришествии Спасителя на землю, о воскресении из мертвых и будущей жизни в царстве Христовом. Для таких людей хилиастические представления о земных удовольствиях, ожидающих в этом царстве всех верных последователей Христа, казались и более понятными, и более привлекательными, чем возвышенное учение Оригена и других учителей Александрийской школы. Особенной ревностью в распространении хилиазма отличался некто Коракион, стоявший во главе последователей Непота.

Успехи хилиазма в Арсинойском округе были настолько значительны, что скоро обратили на себя внимание св. Дионисия; для борьбы с хилиазмом св. Дионисий счел необходимым лично отправиться в Арсиною. Он сам оставил нам весьма интересный рассказ о своих собеседованиях в Арсинойском округе. Эти собеседования представляют нам прекрасный и редкий пример того успеха в достижении цели, который является результатом любви к истине и искреннего стремления к миру в участниках спора. Прибыв в Арсиною, св. Дионисий созвал пресвитеров и учителей христиан, живших в различных селениях Арсинойского округа, и убедил их согласиться на всенародное исследование учения хилиастов в присутствии тех братьев, которые пожелали бы принять участие в совещаниях. Сторонники хилиазма не замедлили сослаться на сочинение Непота, считая книгу его несокрушимой опорой своего учения. Целых три дня с утра до вечера св. Дионисий и его собеседники рассматривали содержание этой книги. Серьезное отношение к предмету спора и спокойствие всех лиц, принимавших участие в рассуждениях, искреннее желание раскрыть истину, внимательность и рассудительность, обнаруженные ими во время собеседования, произвели самое благоприятное впечатление на св. Дионисия. Все поочередно в строгом порядке и с соблюдением должного приличия предлагали на обсуждение свои вопросы, сомнения и убеждения. Между собеседниками не было людей, упорно настаивавших на своем мнении, хотя бы это мнение и оказывалось неправильным. Равным образом никто не уклонялся от выслушивания возражений, какие высказывались против него. Все вопросы и мнения, предлагавшиеся на обсуждение, сколько бы их ни было и каковы бы они ни были, подвергались самому тщательному исследованию и рассматривались до последних оснований. Никто не стыдился переменять свой взгляд и согласиться с другими, если этого требовали результаты исследования. Все добросовестно и без притворства с отверстыми к Богу сердцами принимали то, что находило подтверждение в доказательствах и в свидетельствах Священного Писания. Благодаря христианской любви и взаимной снисходительности, одушевлявшей всех членов арсинойского собрания, собеседование кроткого и предупредительного епископа достигло своей цели. Коракион, глава сторонников Непота, открыто признал себя побежденным доводами св. Дионисия. Он даже обещал в присутствии всех, собравшихся братьев оставить заблуждения Непота, никогда не проповедовать их и не говорить о них в частных беседах. Все радовались успеху беседы, восстановившей согласие и единомыслие между верующими.[533]

Конечно, и сам св. Дионисий был не менее доволен результатами своей беседы, а особенно заявлением Коракиона. Часто ли можно встретить человека, который в публичной беседе, в присутствии многочисленного собрания согласился бы признать свое заблуждение и отказаться от него? К такому результату могли привести только истинно христианское терпение св. Дионисия, позволявшего каждому свободно высказывать свое мнение, кроткий и умеренный тон вразумлений снисходительного епископа, вызывавший уступчивость со стороны противников и располагавший их к признанию истины, и