не мог избавиться в MARHISе, точно свалился с плеч.
— Помнишь, — сказала она, — что сделал Готтбаум в самом конце?
— Конечно, помню. — Это воспоминание было самым свежим. Перед мысленным взором Бейли снова возник старик в центре громадной темной сферы эрзац-неба, испещренной кроваво-красными огоньками. — Чистил компьютерные системы. Я был с ним в тот момент.
Она серьезно кивнула.
На некоторое время после этого в мире воцарился полный хаос. Правительство в очень многих аспектах зависело от информационных систем, переставших существовать. Тебе придется привыкать к ряду кардинальных перемен.
— То есть, еще не все встало на свои места? — Он нахмурился, пытаясь понять, к чему она ведет.
— Теперь уже не встанет. Понимаешь, сначала все пытались наладить по старому образцу, но Готтбаум был вездесущ. Стило исправить одну сеть, и он снова проникал в нее из другой. Пробовали фаги и антигены, но он всегда держался на шаг впереди, нейтрализуя их программы и сразу же парализуя вновь пущенные системы. Правительство не могло ни платить служащим, ни взимать налоги, следить за соблюдением правопорядка, контролировать банковские системы… Нельзя было полагаться даже на факсы и телефоны.
Бейли с трудом верилось во все это.
— И теперь так будет всегда? Но ведь можно же как-то обойти…
— Пробовали делать все по-старому, вручную, но так было не справиться со всей необходимой работой. Пробовали строить новые сети, но правительству необходима связь с основными линиями связи, иначе оно не сможет работать. И, едва появлялся новый канал передачи данных, Готтбаум находил его, проникал в новую систему и парализовал ее. И государственные служащие начали бросать работу; вперед выдвинулись частные компании, взяв на себя большинство функций правительства. Кое-какие правительственные агенты остались по сей день, но государственного управления больше не существует.
Минуту Бейли молчал, осваивая новую информацию.
— Значит, и ФБР больше нет?
Она досадливо покачала головой.
— Джим, твоя работа теперь ничего не значит.
Он заставил себя улыбнуться.
— Верно. Если ты со мной. Только скажи: ты будешь со мной?
— Конечно. Всегда и во всем.
Он смотрел в ее лицо. Как хотелось в это поверить!
— Без правительственного контроля, — продолжала она, наука здорово продвинулась вперед. Нанотехнология, микроботы… И множество систем вроде MARHISа. Люди начали покупать их и переселяться в них добровольно. Вначале это были, в основном, смертельно больные, для которых единственным способом выжить было — оставить старое тело. Но теперь все больше и больше людей делает это. Цены упали, 'жилые' компьютеры связаны между собой, и любой инфоморф может странствовать по всем системам, по всему миру. Оставляешь на всякий случай дома свою копию…
В душе Бейли вдруг проснулись подозрения.
— Подожди. — Он крепко сжал руками подлокотники. — И мы сейчас?..
Она кивнула, не отрывая от него взгляда.
Он вгляделся в океан.
— И это все — ненастоящее?
— Технология с тех пор улучшилась. Разницы уже не уловить — по крайней мере, в лучших системах. А я решила, что нам нужна самая лучшая. Я написала видеокнигу обо всем, что произошло с Готтбаумом, и она стала бестселлером. Я получила достаточно денег, и у нас есть собственный морф-бокс теперь это называется так. Мы снова можем быть вместе. Я спасла тебя из того хранилища, куда тебя поместил Готтбаум. Пришлось нанимать людей, чтобы декодировать формат. Это отняло много времени, но…
— Значит, опять эти проклятые симуляторы. — Он с силой провел ладонями по заросшему щетиной лицу. — Я-то думал, что и вправду каким-то образом выбрался. Что кто-то клонировал мне новое тело, или еще как…
Она склонилась к нему и снова обняла его.
— Но разве все это для тебя не реально? Если нельзя отличить, то какая нам разница?
Бейли, как мог, старался поддаться убеждениям. В MARHISе он был разлучен с нею и зависел от посторонней воли. Если они с Шерон действительно могут быть вместе и управлять своим миром по своему желанию — значит… все — как прежде?
— Но если ты — здесь, со мной, выходит, ты пожертвовала ради этого реальной жизнью.
— Джим, это вовсе не жертва! Жизнь здесь — это гораздо больше реальной жизни! Помнишь ту штуку, о которой ты мне рассказывал? Опытный образец экипажа, тебе показывали его в 'Норт-Индастриз'. ADVENT, или как его там… Теперь такие повсюду! Можно нанять его, перекачать в свой разум — и отправляйся куда хочешь, если тебе нужен контакт с реальным миром. Теперь даже строят миниатюрные космические ракеты. Перекачиваешь в такую свою копию — и лети на Марс!
Это было слишком. Он решил вернуться к тому, в чем был уверен.
— Хорошо. Хорошо. Может, не стоит судить об этом с позиции происшедшего со мной в прошлом. Но я чувствую себя в безопасности. Как мы сможем защититься от вмешательства извне?
— Компании, производящие оборудование, устанавливают собственную электронную защиту. Это входит в конртакт при покупке морф-бокса.
— И на это можно положиться?
— Думаю, да. Все это очень ново, возникают кое-какие проблемы с законами. Инфоморф наделен всеми правами живого человека из плоти и крови, но с их осуществлением некоторые сложности. С другой стороны, Готтбаум до сих пор он-лайн, где-то там, в подполье. И, хотя действует он вредительски, похоже, теперь принялся поддерживать некий порядок. Словом, если до этого дойдет, от разных случайностей мы здесь защищены настолько же, как и прежде, когда были 'из плоти и крови'. А в общем, мы бессмертны.
Бейли вспомнился Баттеруорт в его ореоле отрешенности.
— Мы в безопасности, пока кто-нибудь не выключил питание. Но — что, если кончиться энергия? И как мы будем платить за техобслуживание?
— Мы ведь теперь богаты, Джим, — напомнила она. — И все так же в силах зарабатывать на жизнь. Можем работать в реальном мире в телах роботов или посредством дистанционного управления. Да как угодно! Мы можем все, что могли раньше. И даже больше.
Непреходящий энтузиазм ее оказался заразительным. Он действительно хотел поверить во все услышанное.
— А что с Дэймоном?
Она отвела взгляд, точно именно этого вопроса и боялась.
— Может быть, тебе будет трудно примириться с этим… Я все думала, как лучше объяснить, но…
— Скажи, — перебил он ее, — что с моим сыном?
— Прошло почти двадцать лет, — сказала Шерон.
И тут же Бейли услышал, как позади отворилась дверь. Он повернулся в кресле. В комнату вошел человек лет двадцати пяти; черные взъерошенные волосы, округлое дружелюбное лицо, выразительный рот… Широкими шагами направился он к Бейли. Он был несколько смущен, словно далеко не так уверен в себе, как пытался продемонстрировать.
Бейли вопросительно взглянул на Шерон.
Она без лишних слов кивнула.
Только теперь Бейли обнаружил, что рот его раскрыт от удивления. Смущенный, он сомкнул челюсти. На глаза снова навернулись слезы — наверное, от облегчения…
Молодой человек шагнул к нему и протянул руку.
— Привет, пап.
