— Давай, — согласился Тенла.
После обеда я решила по-тихому удрать в комнату читать роман, но оборотень поймал меня при попытке к бегству и в приказном порядке велел идти за картами. Полный живот вовсе не располагал к тому, чтобы колдовать, но что ни сделаешь ради еще нескольких банных дней. Вытащив из сумки серый мешочек с картами и подсвечник, я поплелась обратно на кухню. Стол там был как раз подходящий, широкий, из цельного дуба. Линия судьбы должна выйти чистой.
Расстелив на столе чистую скатерть, я воткнула свечу в подсвечник и зажгла ее (все-таки огнивом, ну что поделаешь, совсем не ладятся мои отношения с огненной стихией). Лепесток огня нервно затрепетал.
— Тенла, закрой окно, — попросила я.
Оборотень мигом вскочил и захлопнул раму, заодно и прикрыв окно шторами — так, что в комнате стало сумрачно. Вот бы всегда так слушался!
— На что гадаем?
— То есть?
— Ну, главное желание, причина… Семья, поездка, любовь, свадьба… — начала перечислять я.
— Свадьба, — эхом повторил за мной Тенла.
Я пожала плечами и вытащила из колоды карту «свадьба». Розовая, с серебряными сердечками по углам и двумя счастливыми эльфами в середине. Эльфийка была одета в зеленое церемониальное платье, а эльф в коричневый сюртук. Уж не знаю, зачем неведомый мне художник нарисовал именно эльфов, но выглядела карта почти как картина, если бы не размашистая руна «паш» («брак») по углам.
Перетасовав колоду, я кругом стала выкладывать вокруг «свадьбы» карты. Выложив круг, стала сдвигать их — линия была выложена не полностью, просилась еще. Двенадцать карт, четырнадцать… А карты все просились и просились на свет, рассказывая, показывая, предупреждая.
Двадцать, двадцать один… Наконец двадцать две карты из семидесяти семи карточной колоды лежали на столе, двадцать третья красовалась посередине. Я присвистнула. Давненько не попадалась такая насыщенная судьба. Может быть потому, что Тенла — оборотень? И линия судьбы на двадцать второй карте не оборвалась, а лишь затуманилась. Это означало следующее: то, что будет после, пока не определено.
Огонек свечи снова затрепетал, но теперь не от сквозняка. Его всколыхнула разлившаяся магия. Даже Тенла напрягся, с осторожностью взглянув на свечу — видимо, почуял.
— Брак с девушкой, которую ты давно знаешь, — нахмурив лоб, начала я. — Давно помолвлены, очень давно… Ты ее не любишь.
— Дальше, — перебил меня оборотень.
— Не сбивай, — попросила я.
Нить судьбы затерялась в ворохе таких же. Я сосредоточилась и стала искать. Через несколько мгновений она сама рванула в руки — искрящаяся, ровная… Спасибо тебе, просветитель, за подсвечник. А то так бы и искала.
— Свадьба скоро, но срок не определенный… от месяца до года. Но не позже. День еще не определен, так как вы сами даже не думали об этом. Брак, хоть и не по любви…
— Вот тут поподробней, — оживился Тенла.
— Еще раз перебьешь — в тебе появится лишняя дырка, — зашипела я, снова теряя нить.
— Хорошо-хорошо, молчу, как рыба.
— Два сына и дочь в течении десяти лет, — нить в этот раз ушла недалеко и поймала я ее сразу же, — но вместе жить все равно не будете…
Обычно я рассказываю клиенту не все, что вижу. Только то, что он сам хочет знать. Ответы только на те вопросы, которые задает сам потом, после того, как я скажу все по основной проблеме. Во-первых, за лишнюю информацию не платят, а во-вторых, зачем клиенту знать, к примеру, когда он умрет, если сам он не хочет этого знать?
Тенле же я говорила все, что видела. Не из вредности, а потому, что увиденного было мало и только по делу. Его нить жизни отличалась от других, серых и порой тусклых. Мало где возьмет да проскользнет яркая, насыщенная событиями жизнь. Ах, как интересно разглядывать такие жизни! Но, сидя в салоне, рассматривать приходилось обычные серые, ведь и шли ко мне простые сельчане и горожане, заинтересованные в вопросе денег, удачи и любви.
А еще нить Тенлы казалось бесконечно длинной. Особенно по сравнению с другими нитями. Неужели все мифы правда и оборотни действительно бессмертны?
— Кроме жены, в твоей жизни будет еще много женщин. Они, в общем-то, и раньше были. И у нее будут другие мужчины. Не сказать, что вашу совместную жизнь можно назвать семейной, скорее это будет сделка. Сделка, заключенная не вами.
Обычная картина. Родители договорились, дети поженились. Да треть браков в Лефии такие, правда, их все меньше. Все больше родители перестают принуждать детей к браку, предпочитая, чтобы они сами выбрали себе спутника жизни.
— Развода я не вижу. Может, потом, но пока его нет… — вздохнула я. Выданная по минимуму информация кончилась. Карты тоже не могли ничем не помочь, хотя и теснились на столе чуть ли не в два ряда. — Можешь задавать вопросы.
— Будет ли брак… счастливым?
Я пригляделась. Счастьем тут и не пахло, но скандалами и горечью тоже. Бартер, сделка. Три ребенка, все довольны. Но не счастливы.
— Это нельзя назвать браком. Может, ты и будешь счастлив, но от брака… от супруги это зависеть не будет.
— А от детей?
Дети… Маленькие золотистые облачка счастья. Так недолго летят около нитей родителей, а потом отправляются в самостоятельное плавание. Три пока слабо светящихся огонька. Тоже оборотни. Вот здесь счастье было — легкое, нежное, неослабевающее… Дети это счастье. А долгожданные дети — счастье особенное.
— Да, — коротко выдала я.
— Все, вопросов больше нет, — встал из-за стола Тенла.
И линия вспорхнула из рук. Будто ее и не было. А мне так хотелось рассмотреть ее поближе, как диковинку, как редкий алмаз чистой воды. Я задула свечу и сгребла карты. Чувство опустошенности было неприятно. Как будто у ребенка отобрали новую игрушку, которую только что купили и даже дали подержать в руках.
— Это все? — спросила я. — Что-то быстро кончились вопросы.
— Все, что я хотел знать, — зевнул оборотень. — Большего и не надо.
Тасуя колоду, я пожала плечами. Редкий случай, обычно люди хотят знать всего и побольше.
— Иди топи баню, — напомнила я. — Еще четыре дня осталось.
— Иду, — буркнул Тенла и, накинув меховой жилет, вышел во двор.
Я любовно перетасовала колоду и положила ее мешочек. Как ни странно, смерть из нее не выпала, и я успокоилась, понадеявшись, что это если не окончательная победа, то хотя бы передышка.
Недочитанный романчик ждал меня на кровати. После первой бани я без зазрения совести переселилась на большую кровать в отдельной комнате. К тому же вдобавок выяснилось, что Тенла храпит, как минотавр и разговаривает во сне. Это дало мне дополнительный стимул к переселению в другую комнату.
В книге к дочери баронессы снова кто-то лез в окно. На этот раз не граф, а аж конюх. Дочь баронессы и здесь не поскупилась на плотские утехи и парень вылез (точнее, выпал) из окна осчастливленный донельзя.
Я так и провалялась с книжкой весь обед. А под вечер решила сходить в «Пивоманию», в которую пригласил давешний стражник. Вряд ли Урша будет носиться так поздно вечером по улицам, так что можно спокойно выйти в город. В крайнем случае можно наврать, что не смогла уехать.
Открыв шкаф, я принялась ворошить вещи. Жаль, что оставила у Аритты одну из своих самых
