заныканные материалы? Не получится. Тут нужно специальную экспедицию заказывать – поскольку сейчас он их доставать не собирается. И какой с них толк? Рваные, беспорядочные записи, которые не один год нужно восстанавливать? Готовый опытный образец – это понятно. Но куча мятых бумажек, в которых написано и напечатано неизвестно что? Или он что-то не понимает? Да какая ему, в конечном счете, разница? Пусть ковыряются квадратные головы – не атомная же бомба! И где бы он действительно сейчас был, не спусти Котов курок?
Все перемешалось в голове – ему бы для здравых размышлений что-нибудь не такое интеллектуальное…
– Ладно, Котов, поглядим на ваше поведение. Обещать не могу, сами понимаете. Соберите, если вам не сложно, оружие. На этих гавриков не смотрите, они не скоро очнутся. И давайте перебираться в лодку – нам еще предстоит долгая дорога в семьдесят метров длиной…
Не успела лодка уткнуться в берег, как из тумана материализовались две размытые фигуры и бросились на абордаж!
– Отставить, мужики… – только и успел просипеть Глеб.
– Ну, ни хрена себе – командир… – ахнул Никита. – А чего это ты тут делаешь? А с кем это ты?
Они уставились выпученными глазами на смутившегося Котова… и как-то дружно перекрестились.
– Срань святая, Котов… – выдавил Никита. – Вы вернулись с того света? Вам там не понравилось?
– Не добрался я до того света, – скрипнул Котов и отвернулся.
– Пошли, пошли… – торопил товарищей Глеб. – Вы чего сюда приперлись?
– Дык, это, Глеб… – бормотал ошарашенный Крамер. – Там сквозь туман движения наблюдались – вроде лодка сновала. А тебя всё нет и нет. Мы уж все гляделки проглядели, все ждалки прождали… А потом пальба на корабле…
– Да ладно, какая пальба, – усмехнулся Глеб. – Всего лишь выстрел. Пошли, мужики, пошли. Забираем баб – и на катер…
Медленно они работали, преступно медленно! Пока доковыляли четыре калеки до шалаша, туман куда-то рассосался, разлетелись тучи, и солнечный лучик лизнул кусочек тайги. А в шалаше – словно шоковая бомба взорвалась! Ольга, увидев Котова, стала судорожно креститься (и она туда же), Даша приоткрыла воспаленные глаза… и чуть не поперхнулась.
– Григорий Максимович…
– Поздравляю, Котов, – обрадовался Глеб. – У вас, оказывается, есть имя и отчество. Нормально, Григорий… Кстати, Дарья, простите за неэтичный вопрос, давно собирался спросить, да как-то стеснялся… – Он понизил тон, немного смутился. – Можете не отвечать, если не хотите. Почему вы, собственно, Алексеевна?
Она смотрела на него пристально, исподлобья, неприязненно. А как иначе должна смотреть женщина на человека, застрелившего ее отца – каким бы нелюдем тот ни был? Он думал, она не ответит, пошлет подальше. Но она разжала губы, тихо отозвалась:
– С чего вы взяли, что я Алексеевна?
– Но вы же сами… – Глеб стушевался, опустил глаза. До чего все просто и глупо. Ведь если человек при встрече с незнакомыми людьми представляется, скажем, Клинтом Иствудом, разве есть причины ему не доверять?
– Ладно, товарищи офицеры и прочие причастные… – пробормотал он, отворачиваясь и испытывая стойкое желание провалиться сквозь землю. – Времени нет, перебираемся на катер и идем на запад, пока не кончится горючее. Нас стало больше, мы стали сильнее…
И снова они поддерживали и несли раненых женщин – хотя самих было впору поддерживать и нести. Перевалились через перепаханный косогор, успевший дважды выполнить оборонительную функцию, брели, увязая, по песку – мимо мертвых людей, начинающих подозрительно попахивать, мимо брошенных автоматов и отстрелянных гильз. До лодки, вытащенной на берег, оставалось метров сорок, когда послышалось прерывистое гудение мотора и из-за северного мыса, до которого было порядка полумили, вывернул катер и, разрезая волну, помчался к пляжу! На палубе толпились вооруженные люди!
Встали как вкопанные. Только не это! Жалобно застонала Ольга, забилась в нервном припадке Даша. Крамер, у которого была забинтована голова, облизнул пересохшие губы, сбросил с одного плеча Ольгу, с другого – автомат, передернул затвор.
– Мы стали сильнее, говоришь? – тоскливо завел Никита. – Ну-ну, командир…
– Во всяком случае, нас стало больше, – отозвался Глеб, стряхивая с плеча штурмовую винтовку.
– Думаешь, поможет? – невесело усмехнулся Никита. – Знаешь, командир, не хотелось бы об этом говорить, но вопрос на языке вертится… ну, ты понимаешь…
И не успел Глеб крикнуть, чтобы все рассыпались, отступали к косогору, занимали оборону – вашу мать! – как снова раздался оглушительный треск – теперь уже у них за спиной! Из-за леса на малой высоте вылетел темно-зеленый многоцелевой вертолет UN-60 Black Hawk армии США, проделал плавную дугу, качнув блестящими боками, и подался навстречу катеру! Пилот в белом шлеме покосился на застывшую посреди пляжа кучку людей и отвернулся.
– А вот это уже прикольно! – прокричал Никита, хватаясь за голову, словно она могла оторваться и улететь под напором закрученного воздуха.
Катер резко сбросил скорость и остановился в паре кабельтовых от острова. По палубе бегали люди, что-то кричали. На капитанском мостике со спутниковым телефоном у уха разорялся какой-то бородач. Вертолет завис над катером, начал плавно снижаться. Но слишком низко не пошел, висел, качаясь, гнал концентрические круги по воде. Потом винтовая машина неторопливо забрала влево и взяла курс на пляж. Но тоже не дотянула, о чем-то задумалась. Отлично просматривались два пилота в белых шлемах. Они не шевелились, казались скульптурными изваяниями.
– Свои прилетели! – вдруг хрипло выкрикнул Никита.
«Шоковая бомба» продолжала работать, дошло не сразу.
– В смысле – грачи? – тупо вымолвил Крамер.
– В смысле – наши! Смотрите! – И Никита так резко выбросил руку вверх, что чуть не повалился.
С запада приближалась точка. Она обретала вес, объем, значение – и через несколько секунд превратилась в корабельный морской вертолет «Ка-27» с красными звездами на фюзеляже – которые могли означать лишь одно… Глеб почувствовал, как слезы выкатываются на глаза. Загалдели спецназовцы, стали подпрыгивать, махать руками. Засмеялась хриплым смехом Ольга. Как-то неловко улыбнулся Котов. А российский вертолет тем временем сбавил ход, тоже завис, покачивая хвостовым оперением с двумя килями. Из кабины за происходящим наблюдали неподвижные фигуры в белых шлемах. Такие же андроиды? Но нет, один из пилотов лучезарно улыбнулся, показал вверх большой палец. Картина выглядела нетипично – над выброшенным на берег контейнеровозом зависли напротив два вертолета – рычали, покачивались, как два бойцовских пса, не решающихся броситься друг на друга. Но вот американский слегка подвинулся, сместился к северу – российский подлетел поближе, начал медленно снижаться. А катер, про который все уже забыли, торопливо удалялся за дальний мыс.
Теперь уже все держались за головы, чтобы не сорвало ветром, таращились на ржавеющее брюхо боевой машины.
– Я же говорил, что здесь нейтральные воды! – засмеялся Никита.
– А ты такое говорил? – удивился Крамер.
– Ну что, Дарья Александровна, возвращаетесь на родину? – прокричал Глеб и выразительно кивнул на «Черного ястреба». – Или, может быть, в другую сторону?
Она кусала губы, бледнела, тяжело дышала.
– Но-но! – закрыл собой девушку Никита. – Не покушаться на Дарью Алексеевну, она летит на историческую родину! Черт меня побери, Глеб, она не совершала никаких преступлений, кроме того, что хотела спасти своего отца!.. И сломала мне ногу! – добавил он, подумав. – Но мы уже поквитались…
Даша судорожно кивнула, как-то инстинктивно подалась к Никите, он схватил ее за руку. Неисповедимы пути Господни…
– Котов, а вы?
