– Ушел играть с друзьями… Но ты не волнуйся, отец, он тут, рядом.
Хасан тем временем действительно играл с другими мальчишками – как с теми, кто был в их колонне, так и с новыми друзьями. Естественно, они играли в штурм президентского дворца – и всем хотелось быть натовскими коммандос, но эти роли достались Хасану и его попутчикам, ведь они видели настоящих десантников вживую, руку протянуть, а остальные – только по телевизору.
«Уклоняясь от вражеских пуль», Хасан перекатился за какую-то бочку и, вскакивая на ноги, почти уткнулся в живот незнакомому мужчине. Судя по одежде, тоже беженцу.
– Ой, простите…
– Я тебя не знаю. Недавно приехали? – спросил незнакомец, положив руку мальчику на плечо.
– Ага. Сегодня.
– Во что играете?
Услышав ответ, мужчина заинтересовался:
– А ты что, их видел?
– Вот как вас! И все наши видели, я ничего не придумываю…
Хасан «рвался в бой», поэтому незнакомец отстал от мальчишки и подошел к двум мужчинам, сидевшим на ящиках возле палаток, еще днем пустовавших. Поспрашивал о последних событиях в Дамаске, поцокал языком, поохал. Слово за слово, и вот ему уже рассказывали о счастливой встрече с «натовским десантом». Он посидел еще немного, перевел разговор на особенности жизни в этом лагере, дал новоприбывшим пару полезных советов и ушел. Таких собеседников у попутчиков профессора Эдельби было немало и в тот день, и в последующие дни, и этого мужчину никто не запомнил.
И никто не видел, как он, уединившись в своей палатке, достал из кармана куртки смартфон. Неожиданно ловко набрал довольно длинный текст, вышел в Интернет и отправил письмо по электронной почте в ящик, числящийся на каком-то алжирском сервере. Убедившись, что послание доставлено, вышел из «паутины», стер набранный адрес, стер само письмо, спрятал смартфон в карман и снова вышел под турецкое солнце.
Спустя десять минут в эту почту зашел другой пользователь, знавший пароль. Офицер сирийской военной разведки. Прочитал пришедшее из Турции послание. Перечитал. И потянулся к трубке стоящего рядом телефона.
Глава 10
По шоссе резво пылил «Садко» в камуфляжной раскраске. На дверцах кабины наследника знаменитой «шишиги» виднелась арабская вязь – собранная в Нижнем Новгороде машина была приписана к 11-му отдельному полку спецназа сирийской армии, дислоцированному в Хомсе.
Одиночный армейский грузовик не привлекал ничьего внимания – в стране черт знает что творится, мало ли кто куда едет и что везет. Спущенный тент заднего борта скрывал темное нутро кузова. Водители встречных машин в большинстве своем просто не успевали разглядеть, что в кабине не просто люди в форме, а спецназовцы. Те же, кто успевал, просто втапливали педаль газа глубже, чтобы оказаться от этого места подальше и побыстрее.
Сидевший рядом с водителем капитан Ахмад Наджи хмуро смотрел на тянувшийся под колесами потрескавшийся асфальт, периодически переводя взгляд на карту, разложенную на коленях, – где-то здесь затерялся съезд на разбитую грунтовку, на которой будто бы были замечены натовские парашютисты. «Особого повода доверять этим данным нет», – откровенно сказал полковник аль-Джедид, когда ставил Ахмаду задачу два часа назад. Правда, назвать источник отказался, туманно сославшись на смежников. «Шайтан его знает, кого видели там на самом деле, – говорил полковник, – но проверить надо – время сейчас такое, что все может быть». Если все это правда, то коммандос нужно уничтожить. А если повезет – взять живым хотя бы одного. Президенту Асаду такое «вторжение» может оказаться очень на руку. Арабским странам, даже лояльным к НАТО, такое прямое вмешательство понравится никак не должно.
«Да, время сейчас тяжелое», – думал капитан. И не все происходящее в стране ему нравилось. Не нравилось ему и то, чем приходилось теперь заниматься армии, чья задача – оборонять Родину от внешнего врага, а не усмирять собственный народ. Но Ахмад принял присягу и собирался оставаться верным ей до конца. Приказы не обсуждают, а выполняют. Если надо – то стиснув зубы.
– Здесь, – он еще раз сверился с картой и показал водителю на чуть приметный съезд с обочины.
Тот кивнул и сбросил скорость, но грузовик все равно здорово качнуло, да и потом трясло практически непрерывно, и Наджи приказал водителю ехать потише. Каменистая грунтовка и рядом с шоссе была практически незаметна, а потом, вильнув, и вовсе скрылась в холмах. Дорога не выглядела сильно разбитой – похоже, ездили здесь нечасто. Но все же ездили…
Капитан попросил водителя остановиться, выскочил из кабины и присел перед бампером, рассматривая камешки в колее. Когда Ахмад присмотрелся, то понял, что последняя машина прошла здесь совсем недавно – не далее как сегодня утром. И даже не одна машина, а добрый десяток. Судя по размеру шин и ширине колеи – техника не армейская, в основном развозные грузовички, которыми пользуются торговцы с рынков или микроавтобусы. Беженцы? Похоже.
Наджи не любил, когда этих людей называли предателями и врагами Родины. Меру вины должен определять суд. Или военный трибунал. А раз доказано только то, что они бегут отсюда, – значит, беженцы. Пока, во всяком случае.
Наджи забрался обратно в кабину. Грузовик снова покатил по вьющейся среди холмов дороге, все больше забиравшей вверх и в сторону от шоссе. Они останавливались еще один раз – когда водитель обратил внимание на странные борозды на обочине – словно с дороги недавно стаскивали что-то довольно большое, то ли ящики, то ли бетонные блоки… то ли контейнеры? Ахмад на всякий случай отметил это место на карте. Неужели десант высадился именно здесь? Но каменистая почва плохо сохраняла следы, и капитан решил проехать еще пару километров вперед для перестраховки. А потом, если ничего подозрительного больше не попадется, вернуться к этим бороздам и осмотреться поосновательнее.
Грузовик выкатился за поворот… и водитель от неожиданности едва не ударил по тормозам изо всех сил, а Наджи схватился за оружие.
Им открылось место самого натурального побоища – на краю дороги, осев на передние колеса и слегка завалившись набок, стоял гражданский грузовичок, доверху груженный барахлом. Вдобавок вдоль дороги было разбросано немало вещей и домашней утвари. Как будто позади грузовичка стоял еще десяток машин, только они после устроенного кем-то основательного шмона уехали, а его бросили.
Впрочем, дальше по дороге, метров так пятьдесят, за перекошенным грузовичком виднелись еще машины. Вернее, то, что от них осталось. Сгоревший дотла трехосный грузовик, в котором с трудом – только по характерной решетке радиатора – угадывался «ЗиЛ-131». И такой же обугленный остов какого-то автомобиля помельче, вдобавок развороченный взрывом.
Наджи приказал бойцам спешиться и все осмотреть. Капитан взял с собой лишь два десятка человек. Полковник сказал, что этого хватит – по его данным, парашютистов было только четверо. «А если они лишь выдумка, – добавил аль-Джедид, – тем более нет смысла поднимать целый батальон», в чем Наджи был полностью с ним согласен…
Причина странного положения грузовичка выяснилась быстро – его передние колеса были прострелены, а потом его еще и спихнули на обочину. Видимо, чтобы другие могли проехать. Но кто стрелял по колесам? За ответом далеко ходить не пришлось – справа от дороги, чуть выше по склону, среди камней отыскались трупы в полицейской форме. Надо думать, именно они были авторами живописной композиции из вещей беженцев. Большинство стражей порядка явно было убито в скоротечной перестрелке, хотя минимум троих снял снайпер, в том числе офицера. Во всяком случае, случайная автоматная пуля вряд ли снесла бы ему полчерепа… А ведь все эти полицейские могли быть живы, неси они службу честно, – судя по отметкам на карте и прочим документам, найденным в сумке офицера, патруль в это время должен был находиться совсем в другом месте… Следы крови на дороге перед грузовичком и сложенное из камней надгробие неподалеку тоже наводили на определенные выводы. Последним штрихом, довершавшим
