Глава 22
В университет к Аршинову они приехали только через час. Пока объяснили задачу, пока отвезли людей в архив – прошло время. Степан уже злобно прогуливался у входа, поглядывая на часы и на облака, быстро надвигающиеся со стороны залива. Погода ощутимо портилась, и происходило это по-морскому быстро.
— Вот адреса, четыре человека. Все живут в общежитии.
Как это было в благословенное ранешнее время, общежитие располагалось непосредственно рядом с учебным корпусом. Несмотря на лето, оно было полно народу и жизни. Коля быстро поймал пробегающую мимо девушку в халатике и милым голосом попросил её провести к студентам из Бурятии.
— По поводу заготовки дров на зимний период, — зачем-то сказал он, заглядывая в бумажку с именами. — А то по этим вашим катакомбам плутать, зима скорее наступит и без дров останемся.
Как ни странно, эта чушь вполне удовлетворила девушку, и она без лишних слов повела их куда-то вглубь, по коридорам. Изредка она косилась на Надежду, и едкая женская зависть отчетливо выражалась даже в движениях попки под тонким халатиком. Саша, отпустив пистолет в кармане, внимательно наблюдал за этими движениями и видно делал свои, куда-то далеко идущие выводы. Впрочем, почему куда-то? — подумал Коля. До ближайшей койки. Вон, у девушки явные финансовые затруднения, а Саша у нас теперь человек состоятельный.
Наконец-то они достигли нужной двери. Как понял Коля, проходя мимо полуоткрытых дверей, кроватей в комнате было четыре – так что не исключено, что все они жили в одном месте. Девушка уже было ринулась постучать, как Саша её мягко отодвинул в сторонку, не забыв погладить при этом, и решительно толкнув дверь, заглянул внутрь.
Потом он аккуратно закрыл дверь и у Николая сердце провалилось куда-то вбок. Он вдруг просто носом почуял запах крови. Николай решительно взял девушку за руку и повел к соседней двери, кивнув Степану, чтобы тот занялся комнатой. Девушка ничего не понимала упиралась и оглядывалась, но увидев, что Надя достала из сумки наган, покорно пошла за Александром.
Степан открыл дверь и шагнул внутрь. Коля с Надей пошли следом. Увидев ожидаемую картину из трёх трупов на полу, Степан кивнул Наде.
— Возьми девчонку, она отведет тебя в вестибюль. Пусть командир пошлёт сюда человека для охраны, а сам летит в архив и арестует коменданта – там есть такой полупьяный матросик. Николай, вы езжайте к Бокию, пусть пришлёт сюда людей. Это комендант, он сволочь. Его и посадили для контроля. Ну, это хвост. И его уже полностью не отрубишь.
Надя задержала взгляд на трупах и вышла. Все трое были убиты холодным оружием и убиты мастерски. Никто из обитателей комнаты ничего не успел сообразить, тем более ничего не слышали и соседи. Профессионалы, холодея от ужаса, подумал он. И ведь они где-то рядом. А что, вполне резонная мысль оставить людей и посмотреть, кто придёт. Он покрылся пoтом, как в детстве, когда рассказывали сказку про «чёрную руку» и «гроб на сорока колёсиках», и лишь когда вынул из кобуры браунинг, слегка успокоился.
Саша что-то крикнул и открыл дверь. Поглядел на трупы, покачал головой. Несмотря на общий кровавый антураж, у него был вид человека, который получил свое и теперь очень доволен. Чем-то он напоминал большую хищную кошку, по типу леопарда, которая лениво смотрит на мир со своей ветки, но если уж прыгнет, мало не покажется. Ай да Саша, подумал Николай. Сколько ему времени на студенточку потребовалось – минут пять? Ну, лихой мужик.
— Да, господа, опять та же история. — сказал Александр, глядя на труппы. — Серьёзные люди с нами воюют. А почему их трое? В соседней комнате сказали, что тут четверо живут.
Степан пожал плечами.
— Может в магазин пошёл, а может сам всех прирезал. Пусть Бокий со своими чекистами разбирается. Нам и без этого копать не перекопать.
Он сел на свободную кровать, ногой пошевелив руку, мешающую пристроить сапог и стал что-то писать в записной книжке. Коля подумал, что наверное это план расследования. Он вдохнул побольше воздуха и вышел их комнаты – его конкретно мутило. Ну почему это всё случается со мной? — печально подумал он. А потом задал себе вопрос – а что, готов обратно, к кредиторам и безденежью. А самое главное – к полному непониманию, что делать дальше? То-то. Ясно что не готов. Здесь хоть и драка, но какая логика присутствует – что-то можно делать, как-то бороться. А там – вообще никаких надежд и делать практически нечего. Но ничего, неожиданно подумал он. Вот вернусь, разберёмся. В крайнем случае книгу напишу о своих похождениях.
Они собрались как и планировали – вечером в вагоне. Вид, конечно у всех был ошарашенный, но глаза горели.
— Судя по реакции оппонентов, мы конкретно наступили кому-то на хвост. И это след. Всех не перестреляешь, тем более, что остаются бумаги. Итак, суммирую. — Алексей сидел в торце стола и вел заседание. Делал он это мастерски, и Коля подивился, где и когда он успел этому научиться.
— Я занимаюсь следующей линией, — продолжал он, — письмо бурятов Ленину об излечении – раз. Фотография Ганецкого, чтобы показать профессору – два. Разборки с комендантом архива и его начальниками – три. Всё это требует прямого взаимодействия с Москвой, оно у нас есть, так что будем работать. Если у кого какие вопросы в столице есть – обращайтесь. Связь в наличии, что у вас, Глеб Иванович?
— Розыскная работа по убийству в общежитии. Здесь вместе с петроградскими коллегами надо делать рутинные дела, опросы свидетелей, но главное – поиск четвертого студента и коменданта. Что касается наших старых планов: из кунсткамеры ножи взял Ганецкий лично. Приложил письмо от Наркоминдела за своей подписью и обращение главы «Нефтесиндиката». Тому он нужен для подарка в Швецию – там собираются строить танкеры для перевозки нефти.
Аршинов поднял голову от своих бумаг.
— А дом «Нефтесиндиката» использовался, как мы помним, нашими оппонентами.
Бокий кивнул, подтверждая, и продолжил.
— В счёт разработки идеи о подготовке к излечению, надо переговорить с работниками клиники Бадмаева. Они активно практикуют тибетскую медицину, и наверняка любая работа по этой линии не могла пройти мимо неё. И пусть Линь даст нам информацию по реакции буддистских кругов на эти события.
Настоятель встал со своего места и коротко поклонился присутствующим. Было видно, что чтение шелковых свитков не прошло даром – он выглядел усталым и как-то постаревшим.
— Изучение документов подходит к концу. Завтра к обеду я смогу уже поднести свои скромные выводы на ваш суд. Пока что можно сказать, что основное содержание коробок – это свитки, посвящённые поддержанию здоровья человека. Товарищ Николай спрашивал меня, не могут ли быть события в Москве обрядом для выздоровления больного? Мне пришлось поговорить со всеми знатоками, каких я только мог найти. Поэтому отвечу – то, что было в доме «Нефтесиндиката» никак не может являться обрядом излечения. Пусть даже извращенным обрядом. Это обряд обращения к богу войны и крови. Кто-то очень хочет, чтобы она пролилась. Искать надо в этом направлении.
Сушин делал какие-то пометки по ходу речи китайца. Потом, поняв, что тот кончил, кивнул Степану.
— Мы вчера говорили, что возможно этой действие группы энтузиастов, не связанных с властью. На примере сегодняшнего дня могу сказать одно – это хорошо организованная группа с четкой системой связи и управления. Такая группа без поддержки государства или какой-либо его части не сможет существовать сейчас в наших условиях. Я это понимаю, и готов на этом настаивать. Я считаю, что это важнейший момент, который надо обязательно принять во внимание и строить свою политику, исходя из этого. Я привлёк как эксперта командира активной группы. Он видел убитых. Так вот, он утверждает, что характер ран говорит о работе людей с профессиональной подготовкой. Где-то на уровне дореволюционных пластунов. Это не бандиты. Далее, по моей просьбе, Глеб Иванович привёз материалы по ограблению квартир востоковедов. Мне надо будет завтра ещё поработать, поговорить со здешними сыщиками, но пока
