были всегда приподняты, как руки у боксера на ринге.
Боксер отвечал через динамики и дублируя ответ письменно в виртуальном пространстве над столом:
«Данный модуль 6СН-м приписан к моему борту, но был утерян безвозвратно после выполнения последнего задания».
– Каким образом утерян и почему не было доклада?
«Контакт был прерван в тот момент, когда модуль покинул пределы данной планетной системы».
– А чей же модуль продолжает лежать на крыше в полном бездействии?
«Посылаю ремонтный модуль для проверки».
– Дать на экран визуальную картину проверки!
То есть никому бежать на верхний этаж и там смотреть через окно, что же происходит, не пришлось. Видеокамера ремонтного модуля показала затаившееся устройство издалека. Деловитое приближение. Коснувшиеся корпуса манипуляторы. Входящие в пазы контактные вилки.
Ну и новые данные от шефа Боксера:
«Модуль 6СН-м найден, но на контакт не реагирует. Проводится диагностика. Считается вышедшим из строя, хотя все остальные функции работают без замечаний. Его задача по очистке крыши выполнена на сто процентов… Результат проверки: исчезло координирующее командное устройство, через которое ведется моя постоянная связь с модулем. Когда постоянная связь была прервана, я проследил сам факт исчезновения и вектор направления. Сообщение об этом под номером пять дробь четыре и под катом важности три было подано на модуль управления господина Пузина».
– Вот оно! А модуль-то был у Карла на лацкане куртки! – вспомнил Оливер. – Причем плохо закрепленный. Я его еще предупреждал, что может выпасть…
Тогда как Навигатор сообразил скомандовать киборгу:
– Прекратить диагностику! Вынуть все разъемы! Корпус пусть остается в прежнем положении!
Проследив на экране за выполнением команд, Донтер шумно выдохнул и на ментальном уровне обратился к императору Хардии:
«Бутен, ты где? Возвращайся!»
Не прошло и пяти секунд, как коллега оказался в столовой, оглядываясь по сторонам:
– И где наша смена? Я ведь не хотел ужинать…
– А мы все уже съели. Смена будет минут через пять. Тут у нас другое намечается… – Донтер грузно облокотился о стол. – Нечто очень странное, но я не удивлюсь, если эту странность удастся использовать.
И они приступили к обсуждению полученной информации.
Глава десятая
Кормилец
Михаил сердился редко. Ну а уж злобствовал или выходил в бешенстве из себя – так вообще всего несколько раз в жизни. Да и то в далеком сопливом детстве, когда одному приходилось отбиваться от троих, а то одновременно и четверых уличных хулиганов. Взрослея, он стал понимать, что спокойствие поможет лучше, чем неконтролируемая злость в любой ситуации, и научился себя сдерживать именно от слепого бешенства.
Сейчас же он пришел в бешенство вполне осознанно и без шансов с собой справиться. Да ему и не хотелось с собой справляться и успокаивать рвущееся из него желание:
«Убить эту стерву! Тварь, предательница! Растопчу! На ветошь порву!»
Еще стоя парализованным вместе со всеми в Пантеоне химеричного божества, он вначале возненавидел Сияющего, который только одним своим премерзким голосом выворачивал душу наизнанку от презрения. Ну а когда эта блестящая тварь с черными внутренностями приблизилась к Анике и та раболепно рухнула перед ним на колени, вся ненависть и презрение перешли на эту низменную представительницу цивилизации сагири. Но похвалив свою шавку, Сияющий вздумал ее еще и наградить. Да не просто, а чем угодно наградить, вплоть до выбора рабского тела. И подлая предательница вдруг возжелала обладать именно телом Михаила Днепрянского!
В первый момент его разум вообще затмила красная пелена чего-то страшного и не поддающегося классификации. А потом он попытался осмыслить себя, уже стоя в центре огромного храма, на вполне привычной и понятной для себя площадке телепортационного портала. По краям концентрических колец стояло около двух десятков расфуфыренных жриц в шикарных, прямо-таки слепящих платьях, а позади них толпился народ. Все они в момент прибытия почти обнаженного раба и его хозяйки мощно пели некую торжественную песнь, но при появлении прибывших постепенно стихли.
Поэтому высокий торжествующий голос Аники наверняка услышали все:
– На наш храм пал выбор благодати!
Она прошагала к краю площадки, одним только приближением своим образуя широкий проход среди пялившихся на нее коллег, остановилась там и крикнула:
– Стража! Взять этого раба, которым меня одарил Сияющий, и доставить его в мои покои главной жрицы!
Михаил к тому времени озверел окончательно, поэтому не мог видеть, как большинство жриц, особенно тех, кто постарше, скривились от зависти, ненависти и досады. Не успел обратить внимания и на их масляные взгляды на него, которые могли поцарапать кожу физически. Он уже не мог к тому времени здраво анализировать происходящее, а просто с диким рычанием бросился на подлую предательницу.
Если бы он сделал это сразу или жрица не успела бы позвать стражу, быть ей со свернутой головой. А так император Рилланкара малость не успел: и сама Аника успела отскочить на несколько шагов назад, и дюжие охранники оказались крепкими, вполне проворными бойцами. Вернее, не так проворными, как многочисленными, и будь их поменьше, взъяренный Михаил расшвырял бы их, как шар боулинга расшвыривает пластмассовые кегли. Первые из нападавших так и покатились в стороны, но вот вторая волна подмяла под себя землянина, придавила его к холодному полу, и десятки рук вцепились в него. Но и тогда он продолжал извиваться как змея.
А жрица, отныне по старинным традициям став и в самом деле главной среди коллег, покрикивала на сопевших от усердия бойцов храмовой стражи:
– Осторожнее, осторожнее! Раб особо ценный, я сама чуть позже займусь его укрощением. Но пока с него и волосок не должен упасть! В цепи его заковать да на стенку моего пыточного покоя поместить!
Пока десяток человек приноравливалось, как сподручнее подхватить пленника и как его потом, извивающегося, вынести, между жрицами, невзирая на присутствие в храме множества замершего в почтении и внимании народа, начался разговор. Первый вопрос последовал от наиболее увешанной золотыми украшениями жрицы:
– О, Аника, неужели на тебя пал выбор судьбы и ты побывала в мире наших благодетелей, учителей и советников?
Аника в последнее время ходила только в военизированной, слегка переделанной под себя форме защитниц тоннеля к монастырю. Причем массивные наганы в кобурах на поясе она носила с двух сторон и патронов держала в запасе сколько не тяжело. Да и плюс здоровенный массивный кинжал, который она реквизировала еще при обыске машины с мумиями охраны высокого гостя. То есть она смотрелась наверняка как самый вооруженный и опасный человек на этой планете. Ну и тон для ответа она подобрала такой, чтобы уже ни у кого никогда не возникло сомнений в ее величии и праве повелевать остальными жрицами.
– Дочь моя, – первое слово было подчеркнуто и сказано с особым ехидством, потому что главная жрица считалась Матерью всея и всего, и только с этим титулом к ней и следовало обращаться. – Выбор пал на меня не случайно. И сделали его не только советники, но и сам Сияющий. А рекомендации дали наши святые!
Она величественно вытянула руку по направлению к статуям двух последних жриц, которые отправились в мир адельванов да там и остались.
– И ты… Мать, – начала одна из молодых, искренне восхищенных жриц, – видела наших священных прародительниц?
– Да, дочь моя! Мало того, одна из них назвала меня сестрой и поменялась со мной колье. Тем самым
