некий ритм.
Хм, кто её знает… крутившиеся вокруг столбы и шары пламени мгновенно вычленили то, что нужно, и меж вознёсшихся ввысь закоптелых горных пиков загремела мелодия. Только сейчас огонь и узнал, что это на самом деле называется эльфийская тарантелла, и исполнять её строжайше предписано только перед высоким собранием. Но пламя прилежно принялось сопровождать каждое движение этой малахольной въевшейся в огонь и жар музыкой…
На что это походило? Хороший вопрос. Да вот только, ответить на него некому - стороннего взгляда там попросту не было. А огонь не скажет… нет, нипочём не скажет - нынче можно лишь попытаться узреть отголоски этой красоты в танцующих язычках костра. Или в неистовом хороводе взвивающихся и отплясывающих невесть что зажигательное искр.
Неужто не замечали? Стоит лишь вглядеться в костёр или пламя очага, как странная притягательность вдруг овладевает взглядом, и он незряче стремится в это раскалённое марево, будто пытаясь то ли разглядеть, то ли понять там что-то…
– В общем, мы разошлись полюбовно, - Эльфире так благодарно и чуть лукаво глянула на встречавшего её парня, что тот даже и думать забыл о своей крапиве. Вмиг руки его отцепили с пояса искусно выделанную из сушёной тыквы флягу и оделили полуэльфку тем, что сейчас оказывалось желаннее всего на свете - водой.
Прохладной, чистой и чуть ли не искрящейся на потрескавшихся губах… Лен с любопытством поглядывал на незримую ауру, которая сейчас вокруг Эльфире раскинулась что-то уж сильно широко. И больше всего это было похоже на то ли огненную кисею, то ли сотканную из искорок шикарную подвенечную фату - колыхалось, оборачивало и тут же кокетливо расправлялось опять.
– Похоже, даже первородный огонь поддался твоим чарам, - одними губами усмехнулся чародей. - И одарил неким…
Он не успел договорить - пальчик Эльфире легонько коснулся его губ. И стоило признать, запечатал их покрепче иных замков.
– Пусть это останется сюрпризом для наших врагов и средством на самый крайний случай, - мягко попросила она и снова прильнула губами к воде.
Понятное дело - проделала она последнее с таким видом, что Лен чуть ли не вслух пожалел, что его уста сейчас не на месте горлышка фляги. Ну, подобные шуточки у этой красотки уже на уровне привычки, въелись. И всё же, вниз к посёлку её пришлось нести на руках.
Не раз и не два парень порывался кое-что спросить, даже губы раскрывались. И всё же, он одёргивал себя. Коль скоро это смазливое недоразумение, от которого на пол-лиги несёт гарью, вздумало играть в молчанку, пусть себе…
Вот и сейчас, луна уже вовсю взошла над почерневшим лесом, высеребрила вволю водную гладь - а Эльфире всё так же задумчиво и молча сидела на неестественно белом песке у маяка и смотрела куда-то в известное только ей.
Судя по всему, тишина нерождённых слов сейчас едва ли тяготила её. Лен отвёл взгляд в сторону от облитой лунным маревом фигуры полуэльфки и снова вспомнил белые башни Дартхольме, над которыми ветер гнал нелепо чёрные клубы дыма. Интересно, осталось ли сейчас там хоть что-то? Так он сидел и сидел, наслаждаясь ночной прохладой и неспешно текущими мыслями. Зачем-то разжёг из нескольких веточек и обронённых соснами шишек маленький костерок - так, чисто для уюта. Вернее, только вознамерился напрячься и чуть пошалить с почти не поддающейся ему силой огня - но Эльфире лишь мимолётно глянула на собранную его пальцами маленькую груду топлива, и та прилежно и на удивление мягко занялась.
Что ж, иные намёки следовало именно так и понимать…
ГЛАВА ТРЕТЬЯ. ВЕСНА НОВЫХ НАДЕЖД
Некоторые весьма недальновидные мужчины с гордостью хвастают количеством своих побед над женщинами. Подобно Монтбару-истребителю, удачливому пирату, чей боцман после каждого абордажа купеческого корыта рисовал на борту шхуны очередной череп серебряною краской, таковые ловеласы ставят незримые
Бывает, конечно, что и сам такой искуситель порою нарвётся на гадюку в приглядном женском обличье, способную напрочь отравить сладким ядом и унести соображение дальше, нежели любой ветер странствий. Но есть тут и другое. Некоторые женщины, обладающие тем непостижимо-изящным, что эльфы туманно называют шармом, поступают строго наоборот - с присущей им извращённостью ума коллекционируют количество отказов.
Читай, отвергнутых и разбитых мужских сердец…
– Потому, Эльфире, я лучше с тоски на луну повою, чем позволю тебе поставить себе ещё одну звёздочку на борту, - закончил Лен и тут же с невесёлой усмешкой осведомился: - Или ваше сиятельство изволит рисовать где-то там пурпурные сердечки?
Можно было поклясться, красавица не шевельнула даже кончиком пальца. Однако, неведомым науке образом поза её из
Проклятые остроухие! Чтоб у этих елфов уши поотваливались - разработанная ими система положений тела оказалась в исполнении куртизанки настолько совершенной, что парень почти воочию увидел стоящую на одной лапке белую птицу, погружённую в глубокую задумчивость: какую же из квакушек предпочесть? Вот налетел порыв ветерка, взволновал поверхность воды и шевельнул задиристо встопорщенные пёрышки на голове королевской цапли… Лен затряс головой, отгоняя навязчивое видение.
Но всё же, его колдовской взгляд отчётливо замечал в окружавшей полуэльфку ауре легчайший оттенок огорчения.
– Жаль, именно твоего сердечка в моей коллекции очень не хватает, - с непонятной жёсткостью в глазах усмехнулась Эльфире и словно отмерла, потекла своей волнительной фигурой и из прекрасной статуи вновь обратилась в живую и весьма желанную женщину. Её пальчик без малейшего усилия поднял за подбородок лицо здоровенного парня, а насмешливый и чарующий взгляд пытливо всмотрелся в глаза.
– А ведь, хочешь… Но ладно, об этом потом, я к тебе по другому вопросу.
Оказалось, что один из друидов, смотритель драконьего вольера, немного озабочен тем обстоятельством, что один чёрный дракончик что-то шарахается от людей и порою даже вовсе вжимается в угол, испуганно тараща оттуда глаза.
– Да в морду я ему заехал, когда мы стойла их чистили, - сокрушённо признался Лен и озадаченно почесал в затылке. - Он меня цапнуть вознамерился, вот я и не стал церемониться.
С переменившимся лицом Эльфире стрельнула взглядом на кулачищи парня и пробормотала нечто в том духе, что по такому крепкому парняге кирасирский платунг просто рыдает.
– Что ж, тогда придётся лаской и нежностью… - вздохнула она.
Лен опасливо покосился - это в каком смысле? Если такая возьмётся за кого-нибудь с лаской и нежностью, тут лишь и останется, что капитулировать с полным конфузом. А, ну разве что дракончик…
– Вот скажи мне, Эль - отчего ты делаешь первый шаг всегда правой ногой? Марек всегда левой? А вот Славка, к примеру, без разбору, как когда, - в свою очередь поинтересовался он, в полном соответствии с тактикой уводя разговор на безопасную, по его мнению, тему.
День почти закончился. Догорел в безмолвном пылании величественного заката. И цвет его что-то очень не нравился Лену. Алый, даже кровавый, словно предвещавший что-то. Хоть и понимал разум, что всего лишь навсего где-то в той стороне ветер поднял высоко пыль, а всё равно на сердце было неспокойно. Последний день покоя - завтра в родном мире наступала весна, и четвёрке надлежало возвращаться. К новым делам, новым хлопотам…
– Да всё очень просто, - снисходительно усмехнулась Эльфире. - В танцах первый шаг всегда делают правой ногой. Марек как флотский служака со своей шагистикой уже по привычке ступает левой. Неужели не знал?
Лен критически осмотрел щеголеватую кожаную куртку тонкой выделки и такие же штаны с полусапожками. На первый взгляд, добротная работа деревенского скорняка, подглядевшего одним глазом изыски столичных мод. Однако на самом деле, человек знающий при одном только беглом осмотре насторожился бы сразу. Ну да, ещё бы! В соответствующих местах зашиты нужные корешки и камушки, а в чуть жестковатом шве покоился даже выпавший ядовитый зуб Скарапеи, когда она зачем-то решила отрастить себе новые. Магией одежда была пропитана и залита настолько, что у девицы поначалу небось чесотка будет.
Ничего-ничего! Утром Эльфире по его просьбе пару раз пырнула почти готовую одежду своим рунным кинжалом, к которому питала неизъяснимое пристрастие. Клинок завизжал, принялся отплёвываться с презрительным шипением, но толком пробить незримую колдовскую броню так и не смог…
– Про танцы не знал, - Лен со вздохом облегчения отложил законченную работу и заразительно, с наслаждением потянулся. - А к воякам просто не присматривался - не нравится мне сам этот принцип, резать себе подобных. Вот животные, к примеру, убивают только ради еды или защищаясь…
При этих словах Эльфире весьма непочтительно засмеялась и сделала отстраняющий жест рукой, словно отметая всю ту чушь, которую мог бы выдать оседлавший своего любимого конька ведун.
– Ладно тебе, оба мы знаем, какой из тебя миротворец, - скептически хмыкнула она. - Кстати, ты в курсе, что Славка с Мареком очередной раз разругались вдрызг?
В другое время Лен поморщился бы от эдаких выражений в устах
