следующую мысль. - А мы с Эльфире немного займёмся грязной работой. Тем, что можно только взрослым.
Хотя Славка и верно поняла эти слова, однако не была б самой собой, если б не прошлась весьма язвительно насчёт того, что можно только взрослым. Она снова надулась было, но долго не выдержала и лишь рассмеялась.
– Ой, да ну вас! - Славка протянула руку вверх и в темноту, и словно вынула оттуда подлетевшего чересчур близко к свету летучего мыша. Отважный или же безрассудно храбрый ночной летун коротко пискнул, словно мокрым пальцем по стеклу, но покорно повис на указующем персте ведьмочки, уцепившись за тот задними лапками. Подслеповато он таращился на яркий свет своей страшненькой мордашкой, ворочался и всем видом выражал недовольство. - Ну ладно, лети!
Отпустив наконец животину и тем самым хоть немного потешив своё злокозненное самолюбие, девица не без вздоха признала, что согласна и всё сделает правильно. И даже не стала ворчать на Скарапею, которая единственная проявила самый живой интерес и внимание при виде нетопыря, а теперь тихонько и недовольно шипела.
Неспешно змея перетекла вокруг костерка, интересно так изворачиваясь напротив каждого тут сидевшего и приподымаясь в стойку, на миг замирая и словно всматриваясь. А всё же, непостижимы пути мыслей этого женского племени! Скарапея описала полный круг, но всё же вернулась к Лену, как будто признала того самым надёжным попутчиком в предстоящем деле, и привычно заняла своё место на плечах.
– Ну, а потом? Если… нет, не если - когда победим злодеев и отберём камешки, что потом? - Славка по живости характера снова не утерпела и разрушила робко выползшую было из темноты тишину.
Остальные многозначительно промолчали. Победить врагов и при том не пасть на радость супостатам - то уже само по себе дело неподъёмное. А что потом, там видно будет.
Главное, ввязаться в бой.
"
В распахнутое по случаю хорошей погоды окно капитанской каюты влетел ветерок, шаловливо поиграл роскошными перьями лежавшей на том конце стола шляпы. Утомившись или заскучав, он тут же метнулся к другому окну и исчез. Капитан же устремил ему вослед пристальный взгляд и усмехнулся. И в самом деле, вон вдали береговая круча с разрушенным маяком, весьма свежая погода постепенно утихомирилась, и к вечеру можно будет приступить к высадке десанта. Впрочем, это ещё как решит адмирал на своём "Жеребце" после возвращения шлюпок с разведчиками…
– Марек, какого рожна ты торчишь тут в духоте?
В каюту без стука и вообще без всякого почтения к званиям сунулась весьма пригожая молодая девица. Её зелёные волосы немного спутал вольготно гулявший по палубам ветер, но карие глаза смеялись.
Капитан живо подхватился с места. Не столько оттого, что в роскошную каюту вломилась Славка, а оттого, что вошла молодая леди. Всё-таки, положение обязывает, и так далее…
– В бухту ни один чародей в здравом уме корабли не пустит, - сообщила ведьмочка, косясь ревнивым глазом на развешанное по стенам оружие и морские принадлежности. Но в глубине души она позабавилась ситуацией - ведь официальный любовник встаёт в её присутствии - хотя и была благодарна Мареку за тактичность. - То ли шаманы чем шарахнули, то ли ещё что - но от старого чародейства двое матросов в шлюпках попеклись.
Сжалившись над озадаченным Мареком, девица снисходительно пояснила - да просто- напросто зачаровала она одну чайку, та на кончике бела крыла и принесла подслушанное возле флагманского корабля известие…
– То меня Лаен научил, - отмахнулась она от объяснений.
Марек покосился за борт, где серо-свинцовые волны приняли тот зеленоватый оттенок, который отчего-то обожают придавать воде художники, но который встревожит знающего моряка - однозначно, суша близко.
Но всё же, стоило признать, что в присутствии Славки он себя всё равно ощущал немного неловко. Да, все слова сказаны, и возврата к прошлому одиночеству нет. Как эта молодая ведьма вошла в сердце, одним богам ведомо. И всё же, молодой капитан не понаслышке знал, что сойтись с феминой куда проще, нежели потом, вдруг чего, без скандалов разойтись. С этой леди вроде всё и получилось пристойно, как оно меж благородных людей и бывает - а всё равно, парень чувствовал себя как-то не так…
– А могло ли произойти такое, что когда осаждавшие ворвались в Дартхольме, тамошние сами же по городу и саданули чем? Ведь ты говорила, что здесь тоже имелось чародейское зеркало… ну, такое же, как Лен устроил в Майсинге?
Ведьмочка встряхнула непокорной шевелюрой и засмеялась беспечно.
– Что ты! Лучше, много лучше! Ещё старыми гномами устроенное, а то как же - конечно, имелось, - Славка вмиг посерьёзнела и задумалась. - В принципе, могли. Наверное, потому от города одни рожки да ножки и остались.
Как ни бы скуп свет хмурого весеннего дня, с трудом проникавший в каюту, но Марек увидел, как девица закусила свою заслуживавшую куда лучшего отношения губку, и на той выступила почти чёрная сейчас капелька. Да уж, если слегка переиначить слова одной старой баллады - пепел Дартхольме стучит в моё сердце!
– Интересно, как там наши? - воспитанная на уроках полуэльфки, Славка мгновенно спохватилась и тут же сделалась холодной, неприступной. Нечитаемой, как говорят старые шпики и физиономисты.
Марек мысленно прикинул, что Лен с Эльфире, вышедшие из порта-в-устье на быстроходном люгере в то же с эскадрой время, должны были высадиться на полуденной стороне острова ещё третьего дня. Это ж не на фрегате, к тому же вынужденном тащиться не под всеми парусами по причине едва поспевающих за ним транспортюг с войсками и припасами… каковые соображения он и перечислил девице.
Славка уже слышала это всё добрую дюжину раз. Ещё на том полночном совещании в башне Архимага решено было именно так - Лен с той выдрой наносит основной удар с полуденной стороны острова, чтобы хоть немного отвлечь силы неприятеля и дать спокойнее высадиться основной группе. Правда, куда больше девицу беспокоил тот факт, что
На суше он куда беспомощнее был, нежели сейчас, оказавшись в море на шаткой палубе корабля… хотя при расставании с Лаеном не было сказано ни единого слова о том, что втайне больше всего беспокоило молодую ведьму, да вот только, не понаслышке она знала, что после хорошей драки мужчин частенько на любовные утехи пробивает… а рядом эта смазливая сучка.
А не она, Славка. Но может, оно и к лучшему?
И всё же, следовало согласиться со здравостью иных принципов - высаживающимся в окрестностях Дартхольме войскам позарез нужен хоть один здешний. Знающий эти места так, как не узнает ни одна разведка или группа лазутчиков… и потому она оказалась здесь и сейчас.
– Квиррр! - оглушительно звонко объявила промелькнувшая мимо окна чайка, и ведьма тут же спохватилась.
– Адмирал собирает капитанов к себе, - пояснила она и дерзкою ручкой нахлобучила на Марека его авантажную шляпу, заодно урвав жаркий поцелуй украдкой.
Флаг-капитан смущённо поправил свой положенный по должности головной убор (ведьма нарочито нацепила его задом наперёд) и не без вздоха пригласил леди на выход первой. Может, оно и к лучшему, чтоб дурные мысли в голову не лезли? Вроде: разрешит ли ему адмирал оставить на борту первого помощника, а самому возглавить один из сухопутных отрядов? Кровушка кипит, дурь молодецкая выхода ищет… уж сколько рассказывали Лен со Славкой про родину, и как город горел в последний раз, когда они его видели. Нельзя спускать врагам таковые обиды - три сотни лет Дартхольме и графство поднимали, а тут налетела орда и всё разваляла.
Народу-то полегло страсть сколько, уйти морем успела едва четверть…
Зулька проснулась от холода. Ещё только-только алела полоска на восходе, а привычка подниматься не дожидаясь грубого окрика или чаще удара надсмотрщика уже въелась в плоть и кровь. Впрочем, сегодня было на удивление тихо, и миг-другой молодая рабыня недоумевала.
Ах ну да, вчера вечером измученный караван прибыл на большое торжище в степи, устроенное этими кривоногими и крикливыми кочевниками. Почти седмицу клан тащился по продуваемой всеми ветрами степи, где едва-едва взошла первая трава, и вот наконец наступило утро. Стало быть, ни на работы, ни в дорогу пока не погонят? Зулька чуть плотнее натянула на себя засаленные лохмотья, пытаясь удержать под ними хоть немного тепла, и даже пару раз дохнула внутрь - всё ж теплее.
Но постепенно по стойбищу кочевников поднимался шум и возня. Заржали где-то в стороне кони, потянуло горьковатым
