ирландской партии? Что же ей теперь делать? С трудом взбираться в кэб и отправляться обратно в полном одиночестве под изучающим взглядом кэбмена, который с интересом будет разглядывать ее до нитки промокшее платье и, конечно, думать о том, куда же запропастился ее приятель? Ну уж нет!
И, подобрав повыше юбки, Кэтрин изо всех сил устремилась по дорожке туда, куда направился Чарлз. Она должна догнать его и высказать все, что думает о нем. Ему еще предстоит увидеть свою дорогую Кэт в гневе! Теперь он поймет, что с ней тоже шутки плохи!
Однако, едва завернув за поворот, она чуть не столкнулась с ним. И невольно отпрянула назад.
Чарлз швырнул зонт на землю и заключил ее в объятия.
– Кэт, дорогая, ты плачешь!
– Да нет же, это просто дождь…
– Ну, тогда это я плачу!
Она увидела мокрые следы на его щеках. Его лицо было осунувшимся и изможденным, полным бессильного гнева и одновременно совершенно ошеломленным. А ее гнев исчез с такой же быстротой, как и появился.
– Чарлз, все будет хорошо. Правда.
– Я не могу вынести даже мысли о том, что он дотрагивается до тебя. Я однажды уже говорил тебе это.
– Не думай об этом. Думай о ребенке!
– А ты хочешь его, Кэт?
– Очень!
Она увидела, как глаза его горят сквозь навернувшиеся на них слезы.
– Ты восхитительна… и я люблю, люблю тебя!
Он целовал ее холодными губами, но она чувствовала их тепло, его мокрая щека прижималась к ее щеке. Неожиданный порыв ветра подхватил зонт и унес его к реке; он упал в воду и медленно поплыл прочь, мерно покачиваясь на волнах. Они оба промокли до нитки. Но было уже слишком поздно думать об этом.
Спустя месяц, сидя у тетушки Бен, она упала в обморок, а придя в себя, увидела над собой лицо старой Дамы, испытующе разглядывающей ее.
– В чем дело, Кэтрин? Ты снова ждешь ребенка?
– Да.
– Вилли знает?
– Еще нет. Я собираюсь сообщить ему об этом в воскресенье, если он придет.
– Ты хочешь ребенка?
– Очень. Очень, тетушка Бен.
Она заговорила с тетушкой о будущем ребенке и при этом не могла скрыть невероятной нежности, охватившей все ее существо. Она поймала взгляд глаз цвета барвинка, которыми старая дама с любовью смотрела на нее.
– Что скажет мистер Парнелл?
– Мистер Парнелл?
Старая леди выдержала достаточно долгую паузу, наблюдая, как зарделись щеки ее любимой племянницы.
– По-моему, ты выступаешь в роли посредника между ирландской партией и мистером Гладстоном. Знаешь, милочка, едва ли можно поверить, что мистер Гладстон обрадуется при виде молодой беременной женщины.
– О нет, тетушка Бен, я только заметила его укоряющий взгляд, – рассмеялась Кэтрин, стараясь поточнее изобразить свирепый взор мистера Гладстона из-под нависших белоснежных бровей. – Я увижусь с ним на следующей неделе. Я должна передать мистеру Парнеллу, чтобы он завершил все свои дела в течение двух или трех месяцев.
– Когда же ты познакомишь меня со своим мистером Парнеллом?
Да, этим утром тетушка Бен была полна неожиданностей. Кэтрин почувствовала, что у нее не хватает слов, чтобы хоть как-то парировать колкие замечания старушки.
–
– А почему бы и нет? Я еще не впала в старческое слабоумие. И иду совершенно в ногу со временем. Приведи его сюда как-нибудь, да поскорее.
Такая возможность выпала довольно скоро, поскольку Чарлзу понадобилось увидеться с Кэтрин, чтобы условиться о следующей ее встрече с мистером Гладстоном. Земельный билль прошел, и теперь настало время, когда правительство было довольно собою, а значит, настала пора расставить все точки над «i» касательно гомруля. В одной из их долгих поездок Чарлз заставил Кэтрин наизусть вызубрить то, о чем ей предстоит говорить с премьером. Ибо Чарлз не хотел предоставлять что бы то ни было в письменном виде: он не доверял англичанам, даже премьер-министру.
Он охотно согласился выкроить время, чтобы заглянуть к старой миссис Вуд.
Этот визит прошел с огромным успехом. Тетушка Бен была просто очарована своим красивым и учтивым гостем. Ей понравились его внешность, манеры, его мягкий, хорошо поставленный голос. Она взяла его под руку, и они стали прогуливаться по гостиной, увешанной гобеленами, при этом о чем-то доверительно беседуя.
– Как-то я познакомилась с Даниелом О'Коннелом. В то время мой муж был членом парламента. И я слышала его восхитительные речи. Да, мистер О'Коннел был неподражаем. Но ваш голос мне нравится больше, мистер Парнелл.
После ухода Чарлза тетушка Бен задумчиво посмотрела на племянницу и сказала:
– Да, по-моему, этот человек стоит того, чтобы следовать за ним. Как-нибудь приведи его ко мне еще раз. Я получила огромное наслаждение, беседуя с ним.
Следующая встреча Кэтрин с мистером Гладстоном совпала с известиями о самых возмутительных нарушениях закона в Ирландии. Мистер Гладстон испытывал чувство горького разочарования. Больше он уже не напоминал снисходительного хозяина, радушно принимающего у себя красивую молодую женщину, а предстал перед нею свирепым стариком с неприветливым, злым лицом и злыми глазами.
– Вы должны передать вашему другу, миссис О'Ши, что меня больше совершенно не интересует то, что он говорит о гомруле, в то время как сам является вдохновителем ужасного насилия и жестокости. Передайте ему, чтобы он немедленно прекратил это. Если он попытается приостанавливать действие акта о земле, то, уверяю вас, будут приняты совершенно иные меры. – Он предложил Кэтрин руку, и они прошлись по огромному кабинету, при этом он торопливо говорил следующее: – Мы и так разрешили ему очень многое. Правительство больше не станет это терпеть. А я не собираюсь постоянно выслушивать жалобы из дворца. Королева не очень-то жалует своих ирландских подданных. Говоря по правде, не больше моего. Я добился, чтобы прошел земельный акт, и вот теперь мистер Парнелл, похоже, решил все разрушить.
– Ему нужно намного больше, нежели земельный акт, мистер Гладстон.
Старый орел обратил к ней свое суровое лицо.
– Неужели он никогда не будет удовлетворен достигнутым?
– Будет. Когда-нибудь.
– Что-то я сомневаюсь в этом.
– Он довольствуется достигнутым, лишь окончательно добившись своей цели. Я имею в виду гомруль.
– Да, разумеется, – задумчиво произнес старик. – Я считаю его человеком, который не успокоится до тех пор, пока не добьется любой цели, пришедшей ему в голову, и не важно, мудрая она или нет. Скажете, я не прав, миссис О'Ши?
Кэтрин опустила глаза.
– Должно быть, сейчас вы попали в самую точку, мистер Гладстон, оценивая его характер.
– Да, Боже мой, но и моему терпению иногда может прийти конец! Передайте ему, чтобы он держал в
