- Сань, - окликнул я того, пока Егор изучал ружье, - у меня в рюкзаке спальник, палатка есть, вы берите, пользуйте. Только если пока нас не будет, вас тут спасать начнут, проследи за моим, окей?
- Фига ты, а что раньше-то молчал?
- Так я очнулся только ночью, когда на барахле уже куча народа спала, будить не стал.
- А, точно, извини. За шмотки не волнуйся, спасать будут, сохраню. Ну а не будут... тоже сохраню.
- Алекс, че, попрыгали может уже?
Егор с ружьем за плечом просто излучал нетерпение. Да и меня тоже начинало давить, чувство, будто время как песок утекает. Пора уже, пора.
- Помчали.
Мы всей гурьбой вывалились из вагона. Провожали нас неожиданно многочисленной компанией. Доктора не видно, а так все наши были, хотя они мне нашими-то стали буквально после чуть больше суток знакомства. Кроме наших, было человек десять к Лехе видимо записавшихся, добровольным помощниками. Нас хлопали по плечам, желали удачи. Егор подскочил к Саше, шепнул ей что-то на ухо, она вся зарделась. Когда он подходил ко мне, я покровительственно усмехался. Но самолюбие задело, да. Долгие проводы никто не жаловал, и не растягивая прощания, мы резво рванули с места аварии. Оглянулись лишь по разу.
По путям ходить неудобно. Если идешь по шпалам, то шаг получается маленький, семенишь, через одну перешагивать тоже неудобно, не мелко уже, но у меня шаг шире, а через две уже никак. Друг за другом идти, говорить неудобно. Метров сто приноравливались, меняясь местами, пока наконец я не пошел между рельс по шпалам, а Егор шагал по покрытому снегом щебнем. У него были туристические ботинки, у меня же на берцах подошва жесткая, так что нога не проваливалась, если между шпал носок попадал.
- Егор, слушай, а я вроде как доволен, что мы свалили. Не люблю, когда толпа вокруг. Да и на месте сидеть как-то...
- Ну да. Кстати, не очень люблю, когда меня Егором называют, зови Гешей.
- А что раньше молчал?
- Ну, Гешей меня только друзья зовут.
- Как скажешь.
Мелочь вроде, а приятно. Хотел попросить сначала его, чтоб Алексом меня больше не называл, потом передумал. Привык уже.
Через минут десять, оглянувшись, я заметил хвост. В некотором отдалении за нами шли несколько человек. Кто такие, я разглядеть не мог. Егор, присмотревшись, сообщил, что двое точно из той компании, из которой мужик с Саней препиравшийся. Остальные видимо из тех, кто на месте сидеть не захотел, тоже решили в сторону людей идти. Таких попутчиков нам совсем не хотелось, и мы, не сговариваясь, ускорили шаг.
Поначалу как вышли, я пробовал считать столбы, потом разговорились, и бросил это занятие. Ноги начинали гудеть. Да и вообще все шло как-то не очень. Пару раз останавливались по моей просьбе, я перешнуровывал берцы, проклиная тот день, когда мне пришло в голову такую обувь приобрести. На левой ноге уже болело выше щиколотки, потому что сплошной язык ботинка по ноге не лежал, натирая. На правой с языком все нормально было, зато уже мизинец начинал саднить. Под термобельем весь взмок, и оно склизко и мокро липло к телу, наверное, это какое-то неправильное термобелье. Сначала все эти моменты сильно напрягали, но потихоньку хоть и не привык, но смирился.
Шли мы уже больше трех часов, а никаких признаков человеческого жилья так и не было. Справа лес и слева лес, да насыпь железнодорожная. Часы были только в мобильных, ориентировались по ним. Время смотрели часто, проверяя еще и сигнал сети. Сигнала не было. Солнца тоже не было, в небе висели низкие свинцовые тучи. Вот-вот, и разродятся снегопадом.
Уже больше часа мы с Гешей не разговаривали. Когда идешь далеко, и начинаешь уставать, главное вогнать себя в подобие транса. Сделать это просто, надо смотреть не вдаль, а под ноги и чуть-чуть вперед. Двигаться тогда начинаешь равномерно как машина, и усталость отступает. Только потом, после отдыха, придет боль в мышцах, если долгая прогулка с непривычки, но пока шли мы ходко. Компания, двинувшаяся за нами, давно исчезла из вида. Хотя, иди железка прямо, может мы и видели б их вдалеке, но пологие повороты то в одну, то в другую сторону были постоянно.
- Алекс, тормозни, - осадил меня Геша.
Я тормознул. Отходить даже никуда не стали, он в одну сторону повернулся, я в другую. После ждал пока он, достав бутылку с водой, восполнит уровень жидкости в организме. Воды нам с собой дали, и не из талого снега, а целую полторашку минералки.
Тишина вокруг даже уже не звенела как вчера, а была просто мертвой. Я вдохнул полной грудью, и выдохнул шумно, запрокинув голову вверх, прогоняя нахлынувшее наваждение. Только сейчас обратил внимания, что изо рта при выдохе идет пар.
- Геш, смотри, - я дыхнул.
- Че?
- Пар идет, че! Густой, недавно еще не такого не было. Сколько градусов, как думаешь?
- А не знаю даже. Хм... - он поежился. А холодно, в натуре. Пока шли, и незаметно было. Может и с минусом уже, мне кажется.
- Пошли тогда резче. Не хочу я иглу строить, если что, и к тебе прижиматься потом в поисках тепла не хочу.
- Не каркай блин. Я тоже не хочу.
Мы опять дернули, некоторое время шли молча. Вдруг я резко остановился, наткнувшись на выставленную руку Егора.
- Ты что? - я вопросительно посмотрел на него.
- Тихо!
Он повернулся назад, приоткрыл рот и приставил ладони к ушам, как локаторы. Выглядит смешно, но действенно, сам проверял. Я сразу же сделал также.
Пару секунд я ничего не слышал, а потом, сделав пару глубоких вдохов и задержав дыхание, уловил на грани слышимости. Где-то в той стороне, откуда мы шли, орали. Притом так, хорошо орали, с надрывом. И вроде голос был не один. Чуть позже ор перешел в просто животный вой, от которого меня окатило волной животного ужаса, и все затихло. По крайней мере, мы больше ничего не слышали.
Геша уже стоял, перекинув ружье из-за спины наизготовку. Некоторое время мы просто стояли, переглядываясь, слушая лишь свое дыхание. Надо было что-то сказать, но мне совсем не хотелось. Егору видно тоже не хотелось, поэтому первым заговорил я.
- Надо же, наверное, сходить, посмотреть... что там?
- Ты знаешь, нет ни одного человека, который мог бы сказать, что я испугался куда-то идти, но...
- Но... но те кто там шли, совсем не те, за которых хочется впрягаться? - продолжил я.
- Если б там шли Саня с лекарем к примеру нашим, я б туда уже бежал... но вот я не уверен, что если там стайка из десяти тех песиков, которые ночью к нам в гости приходили, я сумею все три раза попасть, и так же быстро перезарядиться...
- А если нас сожрут, то к нашим, за которых мы б впряглись, помощь точно в ближайшее время не примчится...
Когда я договаривал, мы уже тихонько шли дальше. Тихонько потому, что сорвись мы на быстрый шаг, и это показалось бы бегством.
- Собачки по деревьям ползать точно не умеют, поэтому чем быстрее мы дойдем до людей, тем быстрее снимут с деревьев тех, кто успел туда залезть, - успокаивая и свою, и мою совесть, сказал Саня. Шли мы все быстрее.
- А если кто на дерево и залез, то пёсики рядом с ним посидят, глядишь, и нас догонять не станут.
В следующий час хода усталости я почти не чувствовал. Заболела шея только, оглядывались мы теперь каждую минуту. Но все было тихо.
В глаза друг другу не смотрели.
- Да и хер с ними, сожрали их и насрать! - вдруг выдал Егор. Эти мрази сидели на жопе ровно, хоть бы
