из кураторов проекта.
- Нет, давайте без воды..., - повышенным тоном начал было вопрошать высокий, но его неожиданно перебила женщина.
- Миша, хватит сопли жевать, достало уже, - резким голосом произнесла она. Давид, что с материалом делать планируете?
Лицо Михаил Юрьевича покраснело еще сильнее, хотя, казалось бы, уже некуда, и он не находя слов в ответ, всмотрелся в спутницу, раздувая ноздри. Посмотрел на нее и Рома. Выше среднего роста, в строгом деловом костюме. Длинные обесцвеченные волосы стянуты в тугой хвост, что совсем не идет к ее широкому лицу, да еще и с лоснящейся кожей. Видно, внешняя привлекательность это далеко не первый ее приоритет.
- Мое мнение, готовый надо ликвидировать, это однозначно, слишком велики риски при транспортировке. Но окончательные решения ведь не я принимаю, - показалось, что с женщиной он разговаривает с большей охотой, и без того небрежения, как с высоким.
- А с этим что? - показала она на Романа.
У Ромы даже дыхание перехватило, когда он понял, что говоря про материал, подразумевали и его. Сердце забилось с невиданной частотой, прыгая у горла.
- За ворота и пня дать, - вдруг негромко произнес один из бойцов в черной форме, - пусть идет.
Губы у Ромы предательски задрожали, когда его окатило волной надежды.
- Тимофеев, беседы вел какие с ним? - спросил чернявый у пожилого водителя.
- Никак нет, Давид Яковлевич, - ответил тот.
- Не вижу препятствий, - посмотрел он поочередно на женщину и на бойца в черном, - видеть он ничего не видел, через несколько дней тут ровное место будет. А Тимофеев его сейчас зарядит, он и вспоминать бояться будет о сегодняшнем дне.
При этих словах Рома заликовал. 'Отпустят'! 'Отпустят!' - крутилось одно слово в мыслях. Опять пришлось кусать губы, чтобы сдержать непроизвольную улыбку.
- Здесь есть еще кто, из готовых... пациентов? - вновь спросила женщина.
- Да, трое. В Ягодное сегодня должны были перевозить, вместе с этим, - указал кивком Давид Яковлевич на дрожащего от переживаний парня.
- Окей. Давайте его в работу, я давно хотела на сам процесс посмотреть. Перевезете четверых по плану сегодня.
При этих словах Роман почувствовал себя рыбой, которую с силой швырнули на землю. Издав нечто похожее на всхлип, он попытался закричать, но еще один резкий удар под ребра заставил его согнуться. Было настолько больно, что он даже стонать не смог, беззвучно хватая ртом воздух.
'Резка баба то, а?' - тихо прокомментировал Евген. 'Тих, тихо, это тебе не этот хмырь', - осадил его Тимофеев.
Рома пришел в себя уже в здании, в помещении с обшитым блестящим металлом стенами и потолком. Сзади него находился белый аппарат, похожий на тот, на котором ему давным-давно флюорографию делали, только значительно больше. По одной из стен тянулось панорамной окно, через которое было видно пустое помещение с множеством моргающих разноцветными лампочками датчиков, столами и развешанными по стене информационными досками. Осматриваясь, Роман понял, что сейчас последний шанс, и дернулся, пытаясь ударить своего конвоира, но опять последовал сильный тычок в бок, и парня вновь скрутило от боли.
- Какой, а? - лишь проговорил Евгений, покачав головой осуждающе, - давай, раздевайся. Да не бойся, насиловать я тебя не буду, - проговорил Евген, глядя скрючившегося на полу парня, смотревшего на него снизу вверх.
Раздеваться Романа Евгений смог только через некоторое время. Он знал методы уговоров. Через несколько минут полностью голый Роман был практически распят в стоячем положении в центре комнаты на хитрой системе креплений. С придвинутого к нему аппарата свисала куча проводов с клеммами, прозрачных капельниц с иглами, отдельно висели белые зажимы для рук и ног, к которым шланги и провода крепились.
- Давай, земеля, жди, - похлопал его по плечу Евген, - только не оббоссысь пока со страху. Сейчас к тебе придут, подключат, тогда и помочиться сможешь, все предусмотрено, - хмыкнул он, приподняв один из шлангов с характерного вида насадкой.
- А, да! - уже направившись к выходу, хлопнул он себя по лбу, будто вспомнив что-то очень важное, - особо-то не бойся, от процедур еще почти никто не умирал, - еще раз хлопнул он парня по плечу.
- Меня... меня же искать будут, - выдохнул Роман.
- Тебя? Да никто тебя искать не будет. Справку о смерти в загс мне как раз везти надо.
- Чь... чьей смерти? - с трудом из-за мгновенно пересохшего горла спросил Рома.
- Твоей, чьей же еще. По документам ты умер, уже полчаса как, - даже бросил взгляд на часы Евгений.
Глава I.
23 апреля, раннее утро.
Старцев Александр, Санкт-Петербург.
Первое время, когда вещь только куплена, я стараюсь относиться к ней очень бережно. Это касается всего, будь то машина, ноутбук, ботинки или даже разные мелочи наподобие фонариков. Арафатку, к примеру, еще в конце зимы купил, так первое время даже в шкаф на полку убирал, приходя с улицы, аккуратно складывая. Сейчас же, по прошествии нескольких месяцев, она лежит в рюкзаке довольно небрежно скомканная. Рюкзак наоборот, придерживаю, поставив на поребрик, пытаясь поймать машину в столь ранний час. Купил я его не далее как на прошлых выходных, все с работы было никак не вырваться, хотя поездку запланировал за месяц. Собирался вчера, и хотя с работы пришел около восьми вечера, особо уже и не торопился. Все формальности связанные с уходом в отпуск я уладил, машину, старенький субарик, на стоянку отогнал, осталось только рабочий телефон выключить. До поезда оставалось всего десять часов, но укладывал вещи я неспешно и вдумчиво. Спать не собирался, планируя время, оставшееся до поезда посерфить в интернете.
Вымотался я конечно за последние несколько дней знатно, все-таки первый раз взял три недели отдыха. Приятным сюрпризом стало то, что праздники оказываются, добавляются к отпуску, так что получалось почти четыре недели. А я и не знал раньше. Носился как угорелый, подчищая хвосты и передавая дела. Но дело того стоило, и мне даже спать не особо хотелось, от радостного возбуждения. Ближе к четырем утра, правда, начал клевать носом, пришлось выпить чашку кофе. Уже два с половиной месяца кофе я не пил, поэтому взбодрило меня здорово. Да и вообще последнее время со мной метаморфозы происходят, вот полгода назад курить бросил к примеру. Плохо однажды стало, давление скакнуло, и я, подумав, что в двадцать четыре года здоровье дороже, заложил очередной крутой вираж в своей жизни. Джин-тоники перестал пить тогда же, даже спать начал стараться ложиться не позже одиннадцати, как раз после работы метнуться в спортзал, после поужинать, уже дома принять душ, и в люльку. На выходных, конечно, не всегда так получалось, но тут уж я не расстраивался. Даже испытывал глубокое чувство удовлетворения собой, замечая разные приятности от перемены образа жизни. Ну как может не радовать тот факт, что от секса перестал уставать? Подружка кстати тоже довольна была.
Сейчас, стоя на остановке с поднятой рукой в ожидании машины, предвкушал, как уже через час я буду ехать в поезде в Москву, а оттуда в Сургут, к своему другу и однокласснику, которого уже не видел несколько лет, после того как он ушел в армию. А после армии он в Сургуте и остался, жену там нашел. Или она его нашла. С Серегой, так его зовут, со второго класса школы мы жгли напалмом, и проводили время так, чтоб и не стыдно было после внукам рассказывать. Правда, сколько раз все могло закончиться плачевно, но, слава богу, не закончилось. Созванивались мы всего несколько раз за пару лет, после того как он дембельнулся, я если честно-то и без особого энтузиазма с ним общался, все мысли работой были заняты. Но на мой день рождения в марте он позвонил, поздравил, да и позвал в гости. Как раз фотки его в тырнете до этого смотрел, завидовал. Охота, рыбалка, природа.... Согласился, не раздумывая, отпуск тоже дали без проблем. Неудивительно, все-таки как раб на галерах впахивал последние несколько лет.
