Она тоже щеголяла в одной набедренной повязке, но ее тело, вроде бы ладное и правильное, без лишнего жира, с упругой грудью, не вызывало у него желания дотронуться, погладить. Словно он смотрел не на привлекательную женщину, годную для любовных утех, а на механизм, безупречно имитирующий человека.
И ведь девушки у него не было давно, с самого Монтиса… с того визита фемины, вспоминая который, он содрогался.
– Ну, хм… – сказал Ларс.
Он привык к подобным выпадам наставницы, к тому, что тема урока может неожиданно смениться. «Жизнь не позволит тебе сосредоточиться на чем-то одном, ты должен уметь перестраиваться мгновенно», – пояснила она как-то, когда разговор об устройстве турригеров был прерван без предупреждения и пришлось отвечать на вопросы о войнах одного из первых правителей объединенного человечества.
– Посмотрим, шевели мозгами, – велела она. – Чем я с тобой тут занимаюсь?
Тренировались они в небольшом зале, что был пристроен сзади к главному зданию усадьбы. Тут имелось все, что могло понадобиться для того, чтобы сделать человеческую плоть более совершенной – от учебных клинков и простых гантелей до сложных ипсе-комплексов, предназначенных для работы со связками и нервами.
– Разным, – ответил Ларс мрачно. – Виброклинки, метательные и обычные… Сосредоточение и расслабление, равновесие и чувствительность… и еще кое-что, чего я не до конца понимаю.
– Ты перечислил отдельные грани, – сказала Ультима, – но не назвал явления. Данное тебе от рождения тело – инструмент, и я должна сделать его максимально чутким, умелым и послушным, а под телом я понимаю, как ты знаешь, не только мышцы и кости, а еще и дух, то, что заложено в тебе и проявляется через эмоции, интеллект и желания… Это все единое целое, и нельзя развивать отдельные части, не заботясь об остальных. Чем лучше он станет, тем больше у тебя шансов добиться цели, победить и взять то, что твое по праву.
– Ты о Мерцающем троне? – Ларс скривился. – Не так уж он мне и нужен.
Если бы у него был выбор – власть над Империумом или мать с сестрами, живые и в безопасности, – он бы не колеблясь указал на второе, вот только судьба, похоже, не оставляла ему выбора…
– Так это прекрасно, – улыбнулась Ультима. – Желание это тебя ослабило бы. Посмотрим, усвоил ли ты урок прошлой стычки… Давай, берись за меч!
Он поднял виброклинок и в следующий момент ушел в сторону, избегая ее атаки. Развернулся, присел, отпрыгнул с кувырком и снизу сделал выпад туда, где должна была находиться наставница.
Но меч пронзил лишь пустоту, она оказалась немного в стороне.
Ларс сумел удержать равновесие, даже отбил ее удар, направленный в шею, но вот со вторым справиться не успел. Сделал финт, но запястье дернула боль, и его оружие улетело в сторону и воткнулось в песок.
– Убит, – сказала Ультима. – Ага, все ясно, ты просто устал, перенапрягся, но с этим справиться легко…
– Интересно, смогу я когда-нибудь стать похожим на тебя? – спросил Ларс, вытаскивая меч из песка.
Краем глаза заметил, как она напряглась, как сошлись к переносице русые брови.
– Слава Явленному и Хаосу, никогда не сможешь, – сказала Ультима. – Никогда. Радуйся этому.
И прозвучало это очень серьезно, без обычной ее насмешки.
– Да, я понял? – Ларс поднял руку с виброклинком. – Ну что, еще одна сшибка?
– Нет, иди, мойся. – Планы наставница, как обычно, меняла неожиданно и непредсказуемо. – На сегодня хватит.
Выбравшись из душа, он не обнаружил Ультимы в зале и, подождав несколько минут, отправился к выходу – то, что не получил никакого задания, означает, что на некоторое время он свободен…
Выпадала подобная удача нечасто.
Прошел по крытой галерее и мимо входа в атриум, где отчего-то не было шкафов с масками предков хозяйки, протопал к лестнице.
На этой детали странности усадьбы не заканчивались – начать хотя бы с того, что в ее пределах не имелось алтаря в честь Божественной Плоти, без которого на Аллювии не обходился ни один дом. Хозяйство в Умбра Ангустус вели чудно, совершенно беспорядочно на первый взгляд, магнитные ключи кочевали из рук в руки, гомункулов вроде бы не пороли и вообще не наказывали, но все делалось как надо и в срок.
А еще тут совсем не было детей, несмотря на то, что обычно размножаться гомункулам хозяева не запрещали, ведь появляющиеся на свет младенцы считались такой же живой собственностью, как и их родители.
Хочешь – продавай, хочешь – используй сам.
По лестнице Ларс поднялся на третий этаж и, пройдя вход в пустующие ныне комнаты, где жил Эний, зашагал к своей.
С удивлением обнаружил, что дверь открыта, а шагнув в комнату, увидел, что его ждут – девушка- гомункул по имени Тина, одна из служанок в доме, стояла возле кровати.
– Я пришла к вам, господин, – сказала она, кланяясь.
– Зачем? – спросил Ларс.
– Ну, как же… – Она потупилась и быстро облизала губы розовым язычком. – Хозяйка велела…
Сердце забилось чаще, и он оглядел девушку получше – невысокая и полненькая, волосы темные и блестящие, под туникой прячется крупная грудь, а округлый зад так и хочется обхватить ладонями.
Почему бы и нет, даже если это очередной урок и позже по нему придется держать ответ?
– Давай-ка посмотрим, на что ты годишься, – сказал Ларс. – Раздевайся.
В конце концов, она гомункул, и нет смысла с ней церемониться, как с полным человеком.
– Да, господин. – Тина кивнула и принялась снимать тунику.
Судя по виду девушки, это задание госпожи вовсе не казалось ей неприятным.
Грудь у нее и вправду оказалась крупной, с очень бледными сосками, под его языком налившимися кровью и затвердевшими. Тина задышала чаще, задвигалась под ним и на нем, и вокруг, и вскоре Ларс перестал понимать, где верх и где низ и каким образом они очутились на полу…
Затем Тина взвизгнула и впилась ему в спину неожиданно острыми ногтями.
Ушла служанка, лишь когда за окнами начало темнеть, а он остался лежать в полном изнеможении, чувствуя, как саднят царапины и следы укусов и как ноет в паху.
Да, наставница не ошиблась – именно это и нужно было ему больше всего.
Немного отдохнуть, забыть об учебе, о цели хотя бы на несколько часов… и завтра с утра вернуться к ним с новой силой.
Распростертое над столом темное, но в то же время прозрачное облако и рассыпанные в нем тысячи искр, темно-красные отметки векторов и синие завесы границ. Более яркие точки там, где расположены наиболее важные стратегические пункты, белые линии основных трасс коммерческой перлаборации и мерцающие золотистые метки, поставленные с помощью световой указки.
Указку держал стоявший рядом со столом Ларс.
В кресле сегодня располагалась Ультима, а на диване сидели Эний и еще один мужчина, низкорослый и коренастый, прибывший в Умбра Ангустус только сегодня, и они в три пары ушей слушали.
– …может означать только одно – Империум готовится к войне с ургами, – говорил Ларс, подводя итоги десятиминутной речи, – причем к войне полномасштабной, направленной на вытеснение нелюдей из ряда спорных секторов, начиная от Фатума до…
Если раньше его не баловали новостями о том, что происходит за пределами Сильвании, то несколько дней назад просто завалили фактами, велев самостоятельно разобраться в том, что творится. Ларс получил новенький карт-проектор для выгруженного анасима и время на то, чтобы справиться с поставленной задачей.
Он просидел над ней три дня, а час назад его позвали в таблиний.
– Очень неплохо, все подробно рассказал, – сказал коренастый, теребя мочку уха. – Можешь ли ты
