Мерцающий трон, к нему относились без особого пиетета, скорее как к обычному и довольно невежественному юнцу.
– Она не может быть гомункулом, – продолжил он, внимательно наблюдая за Энием – за этот месяц понял, что порой, лишь следя за собеседником, отмечая его реакцию, можно узнать массу всего. – Их видно сразу… теперь, думаю, я отличу каждого из них в любой момент…
Да, у всех носителей серьги было нечто общее, то же самое, что имелось и в гомункулах внутреннего двора – какая-то внутренняя слабость, неспособность действовать самостоятельно, по собственной инициативе, быть в полном смысле этого слова человеческим существом.
Эний продолжал улыбаться.
– Полуженщина? – сам себя спросил Ларс. – Не очень похоже, никаких следов имплантов, хотя физические возможности у нее намного выше обычных, как и умственные…
Ультима в любом своем действии была невероятно эффективна, почти совершенна – брала ли она в руки клинок из вибростали, чтобы показать, как им пользоваться, растолковывала ли тактику построения легиона при обороне инсулы или объясняла, как в разные эпохи формировался сенат.
И знала она столько, сколько невозможно вместить в обычную голову.
При внешней хрупкости и легкости наставница превосходила силой Ларса, а он всегда считал себя нехилым парнем, что же касалось ловкости и скорости движений, тут он безнадежно проигрывал. При всей любви к глупым шуткам и нелепым инсценировкам – вроде «стражи» из гомункулов с копьями или ночных плясок вокруг костра в лесу – Ультима оставалась беспощадно логичной и последовательной.
И он все время ощущал в ней некую чуждость, странную неестественность, пытался справиться с этим чувством, но не мог.
В последние несколько дней Ларс узнал многое об Орлином Гнезде и о его «птенцах», даже одолел жуткий «Трактат о Совершенстве» одного из них, Велия Недоноска. Тогда возникла мысль, не из подопечных ли императора Драмиция его наставница – странная, куда более могущественная, чем обыкновенный человек, немыслимо опасная…
Но по здравом размышлении он эту мысль отверг – всех «птенцов» уничтожили, да и пять веков прошло.
– Значит, не совсем обычная полуженщина, – говорил Ларс. – И тогда кто? Давай-ка предположим, что она из офицеров, прошедших Каструм Аетас или другое подобное училище, где ставят такие импланты, что их не заметишь, диффузные, например, или она модифицирована с помощью запрещенной технологии вроде той, что позволила создать супремусов…
Эний перестал улыбаться.
– Из особого выпуска, экспериментального, может быть, а кроме того, я выяснил, что ее прозвище на высоком наречии означает «Последняя», и я думаю, что она не просто так его выбрала.
– Ты приблизился к истине настолько, насколько это вообще возможно, – проговорил бывший эдил. – Но я бы на твоем месте не тратил время и силы на эту загадку. Не очень важно – кто она, главное то, чему и как тебя здесь учат… Ведь это тебе нравится?
– Да, – ответил Ларс после паузы. – Я узнал очень много такого, о чем раньше и не подозревал, я научился использовать себя куда лучше… Сколько еще это будет продолжаться?
– Пока Вальгорн активно ищет тебя, высовываться нет смысла, – сказал Эний. – Едва рвение его ищеек ослабнет, а это произойдет через несколько месяцев, мы приступим к активным действиям.
– Несколько месяцев? Так долго?
– Уверяю тебя, ты и не заметишь, как они пролетят. – Эний потер руки. – Так, а теперь мы с тобой побеседуем о кодексе Пятнадцати, не зря же ты корпел над ним последние дни?
Ларс вздохнул и попытался сосредоточиться.
В том, что касалось изучения законов, истории и экономики, бывший эдил помогал Ультиме, и наставником был пусть и не столь блестящим, но зато до крайности дотошным.
Так что придется отвечать, и отвечать с подробностями…
Энхо вздрогнул, услышав возглас «Приступаем!», сердце заколотилось, и во рту пересохло.
– Эй, открывайте вы, там! – заорал Арвинд, заколотив кулаком в дверь кубрика, предназначенного для навтов.
Никаких входов в карталлусы, теснота, вонь от сломанного фильтра в латрине.
Офицеры с «Аспера» попали сюда около шести часов назад, когда их выгрузили из транспортного карпентума и под дулами лучевых ружей погнали по ВПП небольшого эмпориума, судя по всем признакам – военного. Энхо разглядел очертания сторожевых вышек, навигационную башню и силуэт легкого целера.
Через какое-то время скомандовали взлет, а теперь настало время для разработанного Янусом плана.
«Да это же безумие!» – воскликнул эру Венц, только узнав, в чем тот состоит.
«Конечно, куда разумнее, трахни меня по башке вымя Галактики, остаток жизни мерзнуть во льдах Алгора или глотать пыль с песком на Аенеусе», – сказал тогда Арвинд.
Энхо открыл рот, собираясь сказать, что после такого они станут настоящими мятежниками, но смолчал… Похоже, для Божественной Плоти нет разницы, истинные они бунтари или поддельные, так почему, во имя Превознесенного, они должны соблюдать ему верность?
Он более не патриций, и его поступок никак не отразится на фамилии эру Венц.
И он согласился.
– Что там у вас такое? – проворчал из коридора стоявший на страже конвоир.
– Человеку плохо, гортатору нашему! – с тревогой в голосе воскликнул Арвинд.
Янус лежал на койке, и его серая роба, в какие их всех нарядили за несколько дней до отлета, была расстегнута на груди. Остальные толпились вокруг, изображая тревогу и растерянность, хотя местонахождение каждого рассчитано до сантиметра.
– Да пусть он хоть сдохнет! – засмеялся конвоир. – Ладно, сейчас позову врача!
Гонор есть гонор, но если кто из заключенных во время полета отдаст концы, то не поздоровится командиру целера.
Прошло минут десять, дверь открылась, и Арвинд поспешно отступил в сторону.
– Быстрее! Быстрее сюда! – Симс бросился навстречу вошедшему в кубрик врачу, невысокому и смуглому, с чемоданчиком тест-набора в руке. – Похоже, у него что-то с головными имплантами – судороги начались и руки с ногами отнимаются.
Следом за доктором в кубрик шагнули двое конвоиров и декурион наряда – все как положено в нештатной ситуации, один остается у двери, двое присматривают за заключенными.
Теперь все зависит от того, насколько быстро и слаженно будут действовать офицеры «Аспера».
– Сейчас разберемся, – сказал врач.
Когда он оказался рядом с койкой Януса, тот приподнял голову и взял доктора за запястье.
Энхо глубоко вздохнул, напряг и расслабил все мышцы, а затем прыгнул в сторону, прямо на декуриона. Увидел выпученные от удивления глаза, открытый рот и въехал прямо по этому рту кулаком – никто ни в коем случае не должен закричать, иначе все сорвется.
Костяшки пальцев пронзила боль, под одной из них что-то хрустнуло.
Декурион повалился, выронив странгулор, и эру Венц упал на него, прижимая к полу и хватая за горло. Услышал сдавленный хрип от двери – Арвинд вступил в дело, Симс должен ему помочь, точно так же, как и младший центурион Якив самому Энхо.
Ага, вот и он, шлепнулся рядом, схватил декуриона с целера за запястья.
– Тащите их сюда! – это Янус, а значит, он справился с доктором и настало время вязать пленников.
Постельное белье заменит веревки, а делать из него кляпы проще простого.
– Вырубился? – спросил Якив. – Ну ты молодец, хороший удар получился. Потащили его.
Они подняли не подававшего признаков жизни декуриона и поволокли к одной из свободных коек. Через пару минут командир наряда оказался примотанным к ней так, что не шевельнуть и пальцем, а рот его был надежно заткнут.
