Спустился со сцены и подошёл к своему столику:
— Ну, как Вам, дорогой мой, Николай Фёдорычев, песня?
Чувствовалось, что жандарму немного не по себе от внимания публики.
— Очень у Вас печальные песни, Виктор Александрович. Нельзя ли, если исполняете для меня, повеселее?
Как раз, какой-то купец подсел к нам за столик и попросил объявить песню для него. Дал сто рублей. Их оставил на столе и попросил жандарма заказать из поесть, что нибудь для моей души, по его вкусу.
Поусердствовал я некоторое время. Наконец, Николай Фёдорович засобирался и отбыл в нужном ему направлении. Я посидел ещё самую малость ожидая, что ещё какой пьяненький купец пожелает прославиться за сто рублей, но затем отчаялся. Наверно, они не доросли до современных песен, решил я и сказал себе, пусть подавятся сторублёвками. Уйду, не буду больше петь задарма и отправился в номер.
Когда вышел из ресторана, меня захотела подцепить некая девица, загородившая дорогу. Но, моё певческое творчество не оценили, от обиды, я крутанувшись вокруг оси, открутил девицу, оставил ее сзади и продолжил движение в номер. Господин, видевший как я обошёлся с девицей, пытался возмутиться. Не слушая его, подошёл к лифту и собрался было подняться на этаж. Лифтёр, заметил, что недовольный господин решительно пошёл следом и собирается зайти в лифт, видимо желая продолжения разговора, придержал лифт. Только мне разговаривать не хотелось и взявшись за рычаги управления лифтом, закрыл двери и направил лифт вверх.
Лифтёр пытался сделать какое-то движение, наверно желая указать на неправильность поведения и я заметил в левой руке у него револьвер.
Так вот, что за девица пыталась познакомиться!
Не буду ожидать, когда на меня наставит ствол. Поскольку руки не успевали перехватить револьвер, ударил ногой. В результате, лифтёр оказались на полу и мы проехали нужный этаж. Подогнал лифт к этажу, выше моего и остановил. Лифтёр всё ещё не очухался. Как бы не получился перелом обеих ног, забеспокоился я. Засунул револьвер за пояс, отволок лифтёра от дверей лифта в глубь коридора, положил за скамеечку, стоящую у стены. Для этого чуть чуть отодвинул скамейку. Оставил лифтёра отдыхать и пошёл вниз по лестнице. Освещение на лестнице электрическое и довольно яркое. Конечно, по здешним меркам яркое, но разглядеть толком, что-то в полутьме, да ещё на бегу, совершенно не возможно.
Расслышав топот ног, бегущего по лестнице человека, не стал спускаться вниз, а отошёл немного в глубь коридора, для того, чтобы бегущий не заметил меня, стоящим около двери, ведущей на лестницу. Когда человек взлетел на этаж и бросился в дверь, я подставил ногу. Он упал почти без шума, причём при падении не выронил револьвера из руки. Такие игры мне не по нраву и я ударил ногой по его голове. За мгновение до удара, вспомнил монстра, выползшего из горящего чума и не стал сдерживаться. Человек, казалось небольшого роста, успел направить в мою сторону револьвер, но я ударил раньше и хорошо, что не сдерживал себя. Замедли на долю секунды удар, он бы достал меня из револьвера.
Заниматься им больше не имел возможности потому, что по лестнице ещё кто-то торопливо стучал каблуками. Не иначе как та девица, успел подумать я. Девица залетела так же как бежавший по лестнице мужик. Она успела увидеть, валявшегося на полу мужика, но не успела ничего предпринять в свою защиту. Я подумал, что на этаже не оказалось присяжных заседателей и девицу от смерти может спасти только моя ошибка в направлении движения ноги. Но, я недавно принимал участие в подобных разборках и не успел утратить навыков. Поэтому девица от удара в живот, в здешнем мире, долго не протянет.
Некогда с ними возиться, но в коридорах полумрак и никого нет. Допросил мужика, так шустро вбежавшего на этаж. Ну, конечно, он говорить не хотел, но я не полиция и не жандармерия. Я борюсь за целостность собственной шкуры. Поэтому он рассказал правду матку.
Правда была настолько неприглядной, что добил всю троицу, пожелавшую похитить меня и сначала ограбить, а затем убить. В моём номере делают обыск ещё двое, переодетые жандармами. Они прошлись по этажам, с позволения хозяина и просили постояльцев некоторое время не выходить из номеров, поскольку ловят бандитов и возможно будут стрелять. Кроме того, они хотели в нужный момент выключить свет но, я сорвал операцию. Принадлежат бандиты к партии социалистов революционеров. И, дальше понятно, деньги добывали на революцию. Про меня узнали из газеты. Как прочитали о путешествии, так и поняли, что у меня денег не клюют.
Решил добить социалистов. Прокрался к собственному номеру, постучался в дверь и спросил, нельзя ли посмотреть трубы, не текут ли. Жандарм выглянул, наверно хотел дать в морду наглому водопроводчику, шастающему по номерам так поздно. Но, получилось наоборот. В морду получил он, да не рукой, а рукояткой револьвера. Переступил через лежащего на полу псевдожандарма и увидел второго. Он не пытался даже держать оружие в руках, настолько был уверен в маскировке. К глубочайшему его сожалению я бросил револьвер. Он не успел вскинуть руки как револьвер ударил в переносицу.
Говорить с ними не о чем и поэтому, прикончив обоих, выбросил револьвер на помойку, предварительно стерев отпечатки пальцев и приложив рукоятку револьвера к руке покойной девицы. Переобулся, мало ли, вдруг будут искать следы, ползая с лупой по полу. Затем отправился искать хозяина.
Хозяина застал переругивающимся с жандармским управлением по телефону. Жандарм на проводе никак не возьмёт в толк, почему и какие жандармы припёрлись в гостиницу. Не было у них приказа и всё. Значит ты, пьяная сволочь, если ещё позвонишь, то пожалеешь, что родился на свет. Примерно так получил от жандарма хозяин. Сообщил хозяину весть том, что несколько убитых жандармов валяется в номере. Нельзя ли переночевать в другом, чтобы не беспокоили до утра.
Хозяин от расстройства опустил трубку и уставился на меня совершенно одичавшими глазами. Ещё раз сообщил моё пожелание. Наверно он не ухватил основную мысль о смерти жандармов и направил меня в другой номер. Получив ключи от нового номера, я разделся и со спокойной душой улёгся спать. Программа
