установленных сроков строительства.
Была ещё встреча с атташе. Они хотели знать сумел ли я сохранить коммерческую тайну? Я отвечал утвердительно, если кто узнает секреты, то не от меня. Прибыл и американский атташе. Ему стала интересна наша мышиная возня и он спросил, а в чём дело? Почему морские атташе других стран собираются вместе, а американцев не пригласили. Можно было бы послать его, американцы пока ещё не строят из себя пуп земли, но я думаю, что после развала империи англов, они захотят иметь долю.
Мы сыграли в покер, причём все, кроме меня передёргивали. Проиграв несколько золотых понял, что честно с этими господами играют совсем законченные дебилы. Ну, что же, сам бог велел обмануть и американца тоже. Сделав вид, что не видел как эти обезьяны мухлевали и расстроенный проигрышем, собрался уходить. Меня предложил проводить американский атташе. Тут же встряли и два других, и пошли провожать втроём. Они, что? Боятся как бы я не выдал секретов? Обязательно выдам, но не за так, а за деньги.
33
Раскрутил морских атташе на самолёты. На самолётостроительном заводе в Бологом объявил, что следующая серия двухмоторных самолётов предназначена для поставки в Германию. Документацию по эксплуатации самолётов требуется перевести на немецкий. Самолёты будут использованы на побережье Северного моря для защиты германских морских коммуникаций от действий английских лёгких крейсеров. За серией в двадцать двухмоторных самолётов последует серия не меньше, чем в сто четырёхмоторных самолётов, которые способны с территории Германии достичь баз легко-крейсерских сил на территории Англии.
Конечно и у немцев и у англичан были агенты на заводе. Как только первые самолёты с немецкими надписями появились на лётном поле ко мне заявился английский морской атташе и спросил, что это значит? Объявил, что за продажу немецкого секрета возьму не меньше миллиона золотых. Англичанин чуть не упал со стула, когда услышал мою цену. Затем пояснил, что волен распоряжаться суммами не более чем в сотню фунтов. Послал его очень энергично и заявил, что пока он не будет иметь право тратить десятки тысяч золотых одноразово, чтоб я его не видел.
Пришёл и немецкий атташе. Наверно, англичанин его купил не меньше, чем за тысячу золотых. Немец выразил возмущение тем, что я изготавливаю самолёты для Германии, а он не в курсе дела. Я пожалел немца и сказал, что мог бы информировать о дальнейшей его судьбе, но не задаром. Немец помявшись предложил за сведения о нём самом сотню золотых. В ответ я напомнил немцу, что состою в личной переписке с его императором по поводу дуэли. Иногда император делится со мной небольшими секретами. Если господин Крюмпе, это фамилия атташе, не согласен на тысячу золотых, то я умываю руки. Конечно господин Крюмпе согласился на тысячу золотых.
Рассказал господину Крюмпе, что император Вильгельм намерен сделать Германию передовой страной по военно-воздушным силам. Император в недоумении, почему атташе в Петербурге не сообщают о развитии воздушных сил в России, где производят в большом количестве самолёты. Если господин Крюмпе желает остаться атташе в России, а не в зачуханной колонии где-нибудь в Африке, то надо больше внимания уделять развитию авиации. Если господин Крюмпе, заплатит как следует, то могу сообщить о планах развития авиации в России и других странах.
Нет, господин Крюмпе не обладает такими суммами, но может, можно получить часть информации за меньшие деньги? С паршивой овцы хоть шерсти клок. Я рассказал о намерении англичан заказать сотню двухмоторных бомбардировщиков для нападения на германские военно-морские базы.
Немец не понял, что за бомбардировщики? За отдельные деньги объяснил недотёпе, что так называют самолёты, предназначенные для сбрасывания бомб, на территорию противника, например Берлина.
Крюмпе упал со стула на котором сидел. Как Берлина? Почему Берлина? Я как мог успокоил господина Крюмпе, сообщив, что я не разглашаю планов английского воздушного командования о бомбардировке Берлина задаром. Пусть изыщет возможность платить. Иначе, я не сказал, что иначе, потому, что не знал что иначе. Но, немец побоялся уточнять, что иначе.
В результате этих махинаций немцы заказали сотню двухмоторных самолётов, а англичане аж три сотни. Причём за деньги, естественно, сообщил Крюмпе, что англичане заказали в три раза больше самолётов, чем немцы. Крюмпе послал паническую телеграмму о трёх сотнях английских бомбардировщиках нацеленных на Берлин. Думаю, что немцы увеличат количество заказанных самолётов.
Самое приятное в этой истории в том, что за заказанные самолёты получена предоплата. У немцев за самолёты я взял станки, а у англичан золото, на которое купили станки в Америке.
Не избежал самолётной лихорадки и американский атташе. Прознав про почти ежедневные мои встречи с английским и немецким атташе, американец пожелал узнать подробности.
Узнав про подробности, за очень большие деньги, пожелал купить лицензию на самолёты. Мне было не жалко лицензии. Тем более, что за лицензию американцы заплатили больше, чем англичане и немцы вместе взятые заплатили за самолёты.
По секрету сообщил господину Крюмпе, что мои самолёты, с немецкой территории, могут долететь до французской столицы всего за пару часов. Немец не упал со стула на этот раз только потому, что я крепко держал его за воротник.
Немец убежал не попрощавшись. Позже я узнал, что Крюмпе не доверил мои слова телеграмме и поехал в Берлин сам, где добился аудиенции у императора Вильгельма. По слухам император портняжным сантиметром измерил расстояние от немецких крепостей до Парижа и радостно заматерился по русски. Почему император матерился по русски никто из его окружения тогда не понял.
Об этом я узнал от самого господина Крюмпе, который вскоре вернулся в Петербург с каким-то орденом, прикреплённым к его груди самолично императором. Господин Крюмпе ещё увеличил заказ на самолёты.
Таким образом я заработал средства на расширение самолётостроительного завода.
С кораблестроительной моей деятельностью дела обстояли намного хуже. Крейсера тянули из меня золото десятками тонн. Я подсчитал, что строительство одного крейсера обходится примерно в семь, восемь тонн золота. Потом, когда-нибудь казна расплатится за траты. Но, мне и сегодня надо как-то жить. Много золота уходит на оружейное производство, а прибыль почти никакая.
Стабильный доход приносят автомобили. Мои машины почти соответствуют по комфорту автомобилям середины двадцатого века, в то время как у конкурентов, автомобилями называют прицепы к лошади. Проще сказать почти не отличающиеся от телеги. И от производства автомобилей на меня пролился лицензионный дождь. Все деньги от продажи лицензий и автомобилей вкладываю в развитие производства.
Имею хорошие деньги от реализации стального легированного листа. Его в больших количествах закупают англичане, немцы и американцы.
Англичане, судя по заказам бронелиста, намерены построить не меньше сотни лёгких крейсеров. Куда им столько? У немцев не наберётся и трети от этого количества. Про американцев сложно сказать, но заказывают бронелист огромными партиями.
Проснулись французы. Ко мне заявился их морской атташе и пытался обвинить в том, что я не поддерживаю своих союзников. Как всегда разговор пошёл ни о чём. Но, в разговоре ни о чём француз пытался выяснить что-нибудь о интересующих его вопросах. Я подумал, что удалось раскрутить немцев и англичан на соперничество в строительстве лёгких крейсеров. Почему бы не сделать то же самое в отношениях Австро-Венгрии, Италии и Франции? Их совокупный военно-морской потенциал никак не меньше, чем, например, Германии.
Перевёл разговор француза на то, что мои заводы с трудом справляются с изготовлением бронелиста для Англии, а тут ещё австрияки встряли. Они заказали огромное количества бронелиста для программы строительства линкоров. Мне не понятно, к чему на линкорах иметь броню толщиной в двадцать пять миллиметров, пусть даже по бронестойкости равной бронелистам толщиной семьдесят шесть миллиметров.
