Хикмэн приказал водителю ехать по дороге, ведущей в Рабиг, городок на берегу Красного моря. Когда они добрались туда, индусы укрылись в арендованном им доме. Завтра утром они отправятся в Медину. Хикмэн не стал ночевать в Рабиге. В порту его ждал катер, и с первыми лучами солнца он отправится на север.
Оверхольт сидел в Овальном кабинете. Он закончил доклад президенту и откинулся на спинку кресла.
— Чертовская заваруха, Лэнгстон, — сказал президент.
Оверхольт медленно кивнул.
— Наши отношения с Саудовской Аравией никогда не были на высоте, — продолжил президент. — Особенно с тех пор, как сенатор Грант провел резолюцию, осуждающую королевство за то, что их страна была пристанищем для террористов, устроивших нам одиннадцатое сентября. А Конгресс ввел дополнительный налог на поставку из Саудовской Аравии сырой нефти. Наши дипломаты с трудом могут организовать встречу, а последние опросы показывают, что большинство граждан США одобрили бы нанесение удара по Саудовской Аравии, а не Ираку. И теперь ты говоришь, что чокнутый американский миллиардер собирается нанести удар по самому святому месту их страны.
— Я понимаю, что это бочка с порохом.
— Бочка с порохом! — взорвался президент. — Намного хуже! Если Хикмэн отравил молитвенные коврики и подменил Авраамов камень, как ты предполагаешь, то я вижу три наиболее серьзных последствия. Первое элементарно: Саудовская Аравия прекращает поставки нефти в США. Это швырнет нас в очередную рецессию, когда мы едва выбрались из предыдущей. Такого удара наша экономика может и не выдержать. Второе. Тот факт, что Хикмэн — американец, раздует пламя терроризма свыше всяких пределов. Они отправятся в Штаты вплавь, только чтобы устроить здесь светопреставление. Будем смотреть правде в глаза. Границы США с Канадой и Мексикой дырявые, как решето. Кроме того, как поставить сплошную стену, мы мало что в состоянии сделать, чтобы не пропустить в страну человека, который настроен решительно. Третье, и самое худшее. Если гренландский метеорит будет разбит и на свободе окажется та кой же вирус, как в образце из Аризоны, то первые две неприятности покажутся нам мелочью. Кислород начнет высасывать из атмосферы как воду из раковины, и нам останется дышать пылью.
Оверхольт снова медленно кивнул.
— С первыми двумя проблемами несложно справиться, если то, что врач из ЦРУ узнал от плененного боевика, — правда. Что Хикмэн хочет все свалить на Израиль.
— К сожалению, как я ни пытался отучить израильтян от привычки полагаться на нашу помощь, все тщетно. В арабском мире все считают, что Израиль и США тесно связаны, и это так на самом деле. Если во всем обвинят Израиль, то его территорию наводнят солдаты всех арабских стран, в которых только есть солдаты. А тогда мы знаем, что произойдет.
— Израиль применит ядерное оружие, — сказал Оверхольт.
— И что тогда остается нам? — спросил президент. — Где выход, скажи.
— Единственный способ, которым мы можем положить конец всему этому, — уничтожить молитвенные коврики, схватить Хикмэна и поменять назад метеориты, если ему уже удалось подменить Авраамов камень. А потом проверить священный город на предмет взрывчатки.
— И все это — без ведома правительства Саудовской Аравии, — констатировал президент. — Неслабо.
— Мистер президент, у вас есть другие варианты? — спросил Оверхольт.
4 января 2006 года в пять утра по катарскому времени телефон на столе Кабрильо зазвонил, разбудив его.
— Это я, Хуан, — начал Оверхольт. — Я закончил разговор с президентом и получил все разрешения.
— Что в результате? — спросил Кабрильо, садясь в постели.
— Он хочет провести все, не выходя на сотрудничество с саудовцами, — ответил Оверхольт. — Извини, но, похоже, это единственный работоспособный вариант.
Кабрильо шумно выдохнул.
— У нас шесть дней до хаджа, когда в Мекке и Медине будут два миллиона паломников, и ты хочешь, чтобы я послал туда группу? Зачем?
— Во-первых, ты найдешь Хикмэна и определишь ситуацию с метеоритом, — ответил Оверхольт. — Если он уже подменил Авраамов камень, ты подменишь его обратно. Затем обыщешь мечети аль-Харам и аль-Набави, чтобы они не взорвались во время хаджа. А потом твоя команда уберется из Саудовской Аравии прежде, чем ее кто-нибудь обнаружит.
— Не люблю говорить о делах, когда у тебя разыгрывается фантазия, — сказал Кабрильо. — Ты хотя бы представляешь себе, во что это обойдется Соединенным Штатам?
— В восьмизначную цифру? — предположил Оверхольт.
— Может, и девятизначную, — ответил Кабрильо.
— Так ты берешься?
— Возможно, но мне потребуются все средства Министерства обороны и всего разведывательного сообщества.
— Это твоя ставка, — сказал Оверхольт. — Постараюсь, чтобы они ее перебили.
Кабрильо повесил трубку, а затем принялся набирать номер.
Спустя час, когда Кабрильо еще принимал душ в отеле, Хали Касим вышел на взлетную полосу перед ангаром на базе ВВС США в Катаре. Там стояли тридцать семь мужчин — все мусульмане американской армии, от базы Диего-Гарсия в Индийском океане и до Африки, по всему земному шару. Всех их еще вчера доставили сюда военные самолеты. И никому не сказали зачем.
— Господа, постройтесь, — сказал Касим.
Мужчины построились и стали «вольно». Касим проглядел лист бумаги.
— Меня зовут Хали Касим, — обратился он к ним. — Я семь лет прослужил на флоте в звании уоррент-офицера в подводном подразделении подрывников, прежде чем перейти на работу в частной компании. Меня призвали на службу согласно президентскому
указу и присвоили временное звание коммандера на время командования особой операцией. Согласно имеющимся у меня документам, следующий старший по званию — капитан ВВС США Уильям Скаттер. Капитан Скаттер, пожалуйста, выйдите вперед.
Из строя, сделав два шага, вышел рослый худощавый темнокожий мужчина в голубой форме ВВС.
— Капитан Скаттер будет моим заместителем, — сказал Касим. — Будьте добры, подойдите и станьте рядом со мной лицом к солдатам.
Строевым шагом подойдя к Касиму, Скаттер развернулся на месте и стал рядом с Касимом.
— Капитан Скаттер поделит вас на группы в соответствии со званиями и воинскими специальностями в ближайшие пару часов, — продолжал Касим. — Сейчас же я хочу объяснить, почему каждый из вас оказался здесь сегодня. Первое, и самое главное. Вы — военнослужащие Соединенных Штатов. Второе, особенно важное в нынешней операции. Каждый из вас указал в личной анкете ислам в качестве вероисповедания. Есть ли среди вас кто- то, кто не является мусульманином? Таких прошу выйти вперед.
Никто не двинулся с места.
— Очень хорошо, господа, — продолжил Касим. — Проводится особая операция, где понадобитесь все вы. Если проследуете за мной в ангар, расставим стулья, и я изложу ситуацию, как только вы усядетесь.
Касим пошел в ангар, следом за ним двинулся и Скаттер. Остальные строем пошли за ними.
В ангаре висело несколько досок, вокруг кафедры стояло несколько раскладных столов с различными типами оружия и снаряжения, стоял кулер с водой и несколько рядов черных складных стульев.
Военные заняли места, а Касим и Скаттер вышли к кафедре.
Даже в таком укоренившемся в традициях государстве, как Саудовская Аравия, современный мир
