— Власти могут это скушать. Но застрелить сироту, практически приемного сына самого известного строителя мостов на континенте… это не укрепит ваши надежды на президентство.
Кинкейд сунул пистолет в карман, налил себе бренди из хрустального графина, предоставленного Южно-Тихоокеанской железной дорогой, прислонился к панели стены и стал прихлебывать напиток, разглядывая посетителя. Он испытал глубокое облегчение. Сорс, как и все остальные, поверил вздору насчет президентсва. Вероятно, Сорс не подозревает о том, что Кинкейд и есть Саботажник. Но что он знает и чем собирается его шантажировать?
— Я бы тоже выпил.
Кинкейд не обратил внимания на намек. Полезно было бы подпоить молокососа, но еще полезнее напомнить этому скользкому типу, где его место.
— Вы абсолютно правы насчет моих политических притязаний, — сказал он. — Так что давайте перестанем ходить вокруг да около. Вы вломились сюда с какой-то целью. С какой? Что вам нужно?
— Я сказал. Деньги.
— С чего мне давать вам деньги? За что?
— Не глупите, сенатор. За то, что я не открою, что вы владеете компанией «Опоры и кессоны» в Сент-Луисе, штат Миссури.
Саботажник едва сумел скрыть изумление. Он почувствовал, что ноги у него подкашиваются, но на этот раз не мог винить Эмму Комден.
— Откуда у вас такая мысль? — спросил он.
— Мне стало любопытно, кто мне платит за ложь об опорах. Я подумал, что саботаж на строительстве крупнейшего моста на западе даст больше зелени, если узнать, кто меня подкупал. Поэтому я отправился к своему приятелю. После приюта я занялся инженерным делом, а он банковским. Он проверил целый лабиринт компаний-холдингов. Лабиринт превратился в джунгли, но мой приятель дока. Он провел расследование и вышел на вас. Вы тайно приобрели контрольный пакет компании, которая воздвигала опоры моста через Каскейд.
Когда-нибудь это должно было произойти, мрачно подумал Кинкейд. Но он никогда не думал, что катастрофа примет вид такой дурной шутки: ее причиной стал сирота, которого взял под крыло сердобольный строитель мостов.
Кинкейд обдумывал возможные выходы. Убить Сорса — если не сегодня вечером, то завтра или на следующий день; прежде чем он умрет, выпытать у него имя приятеля и убить этого приятеля из банка. К несчастью, чтобы и дальше скрывать правду об опорах, ему нужен Сорс. Если Сорс исчезнет, Мувери немедленно заменит его. При внимательном осмотре и изучении подделанных отчетов Сорса любой знающий инженер, занявший его место, сразу увидит: опоры недостаточно прочны, чтобы мост устоял, когда уровень воды в реке поднимется.
Сорс сказал:
— Вы, как и я, работаете на Саботажника.
— Вероятно, мне следует поблагодарить вас за то, что вы не обвиняете меня в том, будто я и есть Саботажник.
— Не смешите. Вы сенатор, слишком крупная фигура. Даже президент, если я вас не выдам.
Все в порядке, подумал Кинкейд. Опасности нет.
— Сколько же вы хотите?
— Втрое больше того, что ваша компания «Опоры и кессоны» заплатила мне за то, чтобы я смотрел в другую сторону.
Кинкейд вынул бумажник.
— Думаю, это можно устроить, — сказал он, ничуть не удивленный, какая ничтожная у Сорса мечта.
Исаак Белл наконец вырвался от Осгуда Хеннеси и поспешил в свой вагон. Когда он проходил через вагон Хеннеси «Нэнси-2», из своего номера вышла Лилиан Хеннеси с бутылкой шампанского и преградила ему дорогу. Она сменила платье на другое, облегающее, и сняла ожерелье из жемчуга и бриллиантов, обнажив гладкую кожу горла. Распущенные волосы падали на плечи, в светло-голубых глазах было теплое выражение. С бутылки, взятой из ведра со льдом, капала вода, фольга сорвана. Но проволока по-прежнему удерживала пробку на месте.
— Я подслушивала, — сказала она. — Спасибо за то, что хорошо отозвались об Арчи.
— Я сказал правду.
Она сунула бутылку в руки Беллу.
— Это Марион. Пожелайте ей сладких снов.
Белл наклонился и поцеловал ее в щеку.
— Спокойной ночи.
Он задержался в багажном вагоне и поговорил с сонным телеграфистом. Никаких срочных телеграмм. Белл вышел из багажного вагона через заднюю дверь, пересек площадку и потянулся к двери первого купейного вагона. Он улыбался, чувствуя себя ребенком. Рот пересох от одних только мыслей о Марион. Отлично, что у них будет шампанское Лилиан.
Он прошел в коридор, по правой стороне которого темнели ночные окна, а по левой тянулись полированные каштановые двери купе. В дальнем конце коридора мелькнул какой-то человек. В его движениях было что-то вкрадчивое, и Белл остановился, наблюдая. Среднего роста, в черном костюме. Темные волосы. Когда человек выходил из вагона, Белл разглядел его тонкие усы подковкой и очки в тонкой стальной оправе.
Эрик Сорс, помощник Мувери, по-видимому, вышел из купе старого инженера и направился в свой «пуллман». Думая о том, что сейчас поздновато для встречи, особенно если учесть, что Мувери засиделся на банкете, Белл дал Сорсу возможность выйти в соседний вагон, чтобы не задерживаться для разговора с ним.
Наконец Белл прошел через вагон № 3, вышел из него, перебрался через сцепку и оказался на площадке вагона № 4.
Филип Доу услышал, что кто-то входит, отодвинулся в глубину купе проводника и всматривался в щель в портьерах. Звуки подсказали ему, что это не Белл, а кто-то менее крупный, если, конечно, детектив не ступал на удивление легко. Человек, не задерживаясь, миновал портьеру, а торопливо пошел по коридору дальше, как будто направлялся в следующие вагоны. Слух не подвел Доу. Худощавый в черном костюме миновал номер Марион Морган и через заднюю дверь прошел в пуллмановский вагон.
Минуту спустя Доу услышал более тяжелые шаги. Он подождал, пока человек пройдет мимо потом раздвинул занавески. Точно. Светловолосый мужчина ростом выше Кинкейда, одетый по моде, прямо с банкета направлялся к двери Марион. Он нес бутылку шампанского и напевал «Сегодня вечером в старом городе будет жарко».
Неслышно выйдя из ниши и устремляясь следом, Доу вспомнил чикагский вариант этой песни:
Глава 39
