Пока я договариваюсь с госпожой Иреной, Элеандор уже успевает дойти до схватки с йотунами. Тиана даже разрешает Ниаминаи потрогать череп монстра. Постепенно рассказ доходит до охоты на дракона.
— Все, дальше рассказывай сам, — передает мне эстафету Элли.
— Может быть, после обеда? — пытаюсь увильнуть я.
— Нет уж, рассказывай сейчас.
— Ладно, тогда я коротко:
Выдвинулись мы из деревни, на поиски ужасного дракона, — начал я на манер сказочника, — но, случилось так, что дракон нашел нас первым. Мэт, спасая карету и девушек, направил лошадей в ближайшую рощу, чтобы зверюга не смогла достать нас с воздуха.
— Вообще-то они сами понесли, — вставил честный парень.
— Так, кто тут сказитель? — рассердился я, — и вообще, учись рассказывать о подвигах. Даже если ты с перепугу вцепился в поводья, и думал только о том, как бы не выпасть — это никого не интересует. Лошадей под деревья загнали? Загнали. Ты поводья держал? Держал. Значит, управлял каретой, спасая девушек. Ты герой или кто? Герои не бегут от опасности, а предпринимают тактическое отступление.
Так вот дальше. Дальше я отвлекал дракона, уворачиваясь от его ядовитых плевков, а мастер Элеандор и леди Тиана в него стреляли. Наконец, Эл подбил дракону крыло и тот упал на землю. Тогда я подбежал и отрубил зверюге голову, а Тин приложила огненным шаром.
— Мэтра, — снова вставил Матеуш.
— Она всего лишь промахнулась, — великодушно заметил я, — дальше крестьяне помогли разделать тушу, мы отпраздновали первый подвиг и поехали домой. Правда, по пути у нас голову дракона попытались отобрать какие-то гальдорцы, но испугались такой грозной команды великих героев и сбежали. Все. Теперь обедать. Заодно и на череп виверна посмотришь.
Обед был приготовлен выше всяческих похвал. Даже взгляды прячущихся от дождя посетителей не могли испортить наслаждение. Хотя они очень пытались. Честно говоря, я чувствовал себя несколько неуютно, зато Мэт повышенным вниманием явно наслаждался.
— Ниа, а готовить вас учат? — поинтересовался я, приступая к свиной рульке фаршированной непонятно чем, но жутко вкусным.
— Нет, пока, — покачала головой девочка.
— Может быть, госпожа Дийон даст тебе пару уроков? Будешь меня на старости лет такой вот вкуснятиной баловать.
— Не лучшая идея, — возразила Софья, — хотя бы потому, что готовит вовсе не госпожа Дийон, а ее муж.
Так как рот был забит, слегка склонил голову к плечу, изображая вопрос.
— Мастер Дийон, — правильно поняла меня Софья, — несомненно, виртуоз в своем деле, но вот его манеры… как был десятником, так и остался.
— Вот как, — я, наконец, дожевал порцию, — а я его ни разу и не видел.
— Как не видел? — удивился лучник, — он вчера этих подвыпивших каменщиков и выкидывал.
Вспомнил вчерашнюю потасовку. Однако. Так это и был наш великий повар? Чудовищных размеров мужик с оторванным ухом, трижды сломанным носом и количеством шрамов, которое не у всякого манекена для отработки ударов найдется. Пожалуй, да — показывать это Ниаминаи не стоит.
— Да, а мне еще кое-что подарили, — вспомнила Ниа, — госпожа Тарина прислала мои вещи и подарок.
— Какой? — я тут же напрягся. Имя новой баронессы Хольца я хотел бы слышать как можно реже.
— Он у меня в комнате остался, — отмахнулась девочка, — завтра покажу.
Остаток вечера прошел в тихой, практически семейной беседе. Ниа, при поддержке Софьи, настояла на том, чтобы ночевать в гостинице. Эта хитрюга, оказывается, даже ночнушку и смену одежду для тренировок с собой прихватила. Правда, укладывать ее в комнате девушек я отказался наотрез. Договорился с Иреной об отдельной комнате. Так как ни я, ни сама Ниа не помнили, на чем закончилась последняя сказка, пришлось напрячь память и выдать сказку про трех поросят. Вспомнилась еще пара русских народных, но все какие-то жестокие.
Утром вытащил зевающую девочку на разминку. Как в старые, не очень добрые времена.
Дождь ночью закончился и в воздух был пропитан свежестью и ароматами мокрой земли.
— Ты вполне усвоила движения комплекса, — кивнул я, понаблюдав за танцем. А теперь попробуй почувствовать энергию, что движется внутри тебя, вместе с тобой.
Некоторое время объяснял принципы циркулияции «ки» в организме и пытался при помощи магии помочь почувствовать. Затем перешел к объяснению нового танца, уже более приближенного к боевому применению. К концу тренировки во двор вышел Мэт. Заодно продемонстрировал на нем пару приемов освобождения из захвата, удержаний и бросков.
После завтрака Ниа сбегала в пансионат, и, вернувшись, продемонстрировала нам небольшую черную коробочку.
— Это от леди Хольц. А внутри какой-то красивый лепесток, — откинула она крышку.
Смертельно побледневший Элеандор дернулся было к девочке, но остановился на половине движения.
Я заглянул через плечо дочери. Бархатная черная коробочка; в похожих у нас дарят кольца и другие драгоценности, а в ней лежит небольшой, странно отблескивающий лепесток неизвестного мне растения. И чего Эл так переполошился?
— Ты знаешь, что это такое, — взглянул я ему в глаза, — объясни.
— Лепесток ночной лилии, — голос Элеандора слегка дрожал.
— Никогда не слышала, — пожала плечами Софья.
— Очень редкое растение, — пояснил лучник, — растет только в абсолютной темноте. При попадании на свет испаряется, образуя сильнейший яд. Такого лепестка хватит на комнату втрое больше этой. Смерть быстра, но мучительна. Противоядия не существует.
Я выругался.
— Но он не распался, — заметила целительница, разглядывая редкость поближе, — может, не настоящий?
— Настоящий, — Эл взял у нее коробочку, — я сам привез дядюшке семь штук. Этот покрыт каким-то составом.
— И что это значит? — Ниаминаи готова была заплакать, — госпожа Тарина хотела меня убить?
— Похоже, нет, — задумчиво протянул Элеандор, — я бы расшифровал это послание, как «могла, но не стала». И все равно рекомендую уничтожить.
— Нет уж, — я забрал у него коробочку, — такой подарок требует ответа.
— Дарри, что ты задумал?
— Не важно. Наш договор в силе. Ниа, ты возвращаешься в пансионат. Я тебя подвезу.
*****
— Простите, мастер, десятник Хурдж спрашивает, что случилось? — в таверну вбежал молоденький стражник, — ваш этот, беловолосый, только что вылетел, из города, будто за ним орда демонов гналась. Чуть ворота не вышиб.
— Ничего, — медленно произнес Элеандор, отгоняя видения залитого кровью родового замка, — все хорошо. Все в порядке.
Только когда страж вышел, он позволил себе упасть в кресло и грязно выругаться. Потом подумал, и все-таки помолился. Легче не стало.
