ели волки… ведра воды… ужас, который они творили с клумбами, и ужас, который Вильям творил за них. Ему совсем не нравилось все это проделывать, он ничего не имел против нарциссов, но волки есть волки. В Сибири нарциссов нет.
— Если я еще раз увижу, как ты топчешь мои цветы, пеняй на себя! — закричал папа вечером в среду. — Я заплатил за эти луковицы больше десяти фунтов! А теперь погляди, что с ними сталось!
— Это волки, — сказал Вильям.
— Прекрати нести чепуху! — сказал папа. И ни слова о том, какое у Вильяма богатое воображение и какая он отрада для родителей. Одни сплошные «держись подальше от моих клумб, а то лишу тебя карманных денег на месяц, и это только для начала». Как будто можно держать в небольшом садике шестерых волков и при этом не опустить немного планку… Теперь Вильяму ко всем его делам еще нужно было сделать так, чтобы волки смотрели, куда идут.
Вот ужи — это совсем другое дело, думал Вильям. С ужами дело иметь проще простого. Они не пускали в сад шимпанзе (и миссис Эванс), а ночью спали в песочнице. Мэри, судя по всему, не возражала, она даже оставляла крышку песочницы приоткрытой, чтобы ужи могли сами вползать и выползать по приставленной Вильямом наклонной дощечке.
Утром в пятницу Мэри видела, как ужи по ней вползали. Вильяму пришлось сказать, что он тоже их видит, — прямо посреди завтрака. Если бы он этого не сделал, то потерял бы лицо.
— Фиолетовые змейки! — в восторге воскликнула Мэри.
— Нет, коричневые, — кисло возразил Вильям.
— Я и хотела сказать коричневые. Только погляди, какие они хорошенькие и шустрые!
Вильям с удовольствием сказал бы, что они и не шустрые тоже, но не мог: змеи шустрые. Это совершенно отбило у него аппетит к кукурузным хлопьям.
Когда он уже собрался уходить, к нему полезла с нотациями мама.
— Вильям, мне нужно с тобой поговорить.
Не было печали…
— Мне надоела вся эта чушь насчет У-Ж-Е-Й, — сердито прошептала мама. — Из-за тебя ей снятся страшные сны.
— Из-за меня? Очень смешно. — И Вильям гулко расхохотался.
— Смеяться тут нечего. Если бы у тебя была хоть крупица воображения, ты бы сам это понял. Ты постоянно твердишь о волках. Притворяешься, будто видишь змей. Просто не понимаю, что с тобой творится в последние дни!
— Значит, ей можно видеть всякое, а мне нельзя? — закричал Вильям. — Нельзя, да?
— Она — это совсем другое дело! Она же увлекается! Она сочиняет истории и сама в них верит! С тобой же все не так, правда, Вильям? Ну?
Вильям глянул на маму исподлобья. А мама продолжала:
— Уж не скажешь ли ты, будто веришь во все эти дурацкие истории, которыми забиваешь ей голову?
Вильям ушам своим не поверил. Дурацкие?! Он был так изумлен, что утратил дар речи.
— Пора положить этому конец, — закончила мама уже спокойнее. — А теперь беги, а то на автобус опоздаешь.
Вильям поплелся по тропинке. Перестать видеть красавцев волков?! Да ни за что на свете!
Погоди-ка, сказал голос, прятавшийся у него где-то внутри. Ты ведь на самом деле никогда их не видел, правда? И змей тоже, если уж на то пошло. Их видела Мэри. Если сейчас все прекратить, то она и в этом тебя обойдет и первой увидит и волков тоже.
Нет, этого нельзя допустить. Это Вильям решил твердо. Он увидит волков при первой же возможности. Прямо сейчас. Сегодня же утром.
— А потом я и ужей увижу. Покажу им, у кого воображение лучше, — угрюмо бубнил Вильям. — Всем покажу!
Глава восьмая
В автобусе Вильям сел у окошка на втором этаже, чтобы легче было высматривать волков. Правда, насколько он мог судить, ничего сложного в этом нет. Все, что требуется, — это воображение, а воображения у него, Вильяма, столько же, сколько и у Мэри. А может, и больше. Настало время это доказать.
Вильям припал к окну и прищурился. Где скорее всего окажется лесной волк ясным майским утром? Нет, не в бассейне, там ужасно холодно. Тогда на трамплине? Загорать там — одно удовольствие. Вильям прищурился еще сильнее и стал с надеждой всматриваться в трамплин. Он так и видел, как на нем растянулся волк — лапы свесились, глаза полузакрыты…
Видел, да не совсем. Автобус со скрежетом перешел на первую передачу. Не стоит себя обманывать. Вокруг бассейна было пусто.
И на стоянке у супермаркета тоже. Вильям так усердно высматривал волков под громадным фургоном, что глаза у него съехались к переносице, и сидевшая рядом дама пересела подальше. Ничего. Ну ладно, в супермаркетах ничего интересного нет. Неудивительно, что волки, их сторонятся. Но найдутся ли по маршруту автобуса места получше?
Несколько отчаявшись, Вильям стал силой воли приказывать волкам немедленно возникнуть на ступенях у входа в Городской совет. Ну да, положим, ничего особенно увлекательного там нет, но ведь это его волки, и они ему кое-чем обязаны!
«Ну на минутку, — безмолвно молил он. — На чуть-чуть — и все. Легкая пробежка стаей по ступеням. Вы же мои, правда? Так покажитесь. Разве это много?»
Оказалось много. Вильям глядел, пока у него не заболела голова и не заслезились глаза. Ничего. Ни шерстинки.
Вот спасибочки, горько думал Вильям, когда автобус затрясся по Хай-стрит. Когда-нибудь я вам тоже такое устрою.
Он закрыл натруженные до боли глаза — не потому, что сдался, вообще нипочему, Он еще не закончил. И был твердо намерен увидеть этих волков любой ценой, любой.
И вдруг Вильям окаменел. Они появились — безо всякого предупреждения! И совсем не шестеро — двадцать, пятьдесят, скорее, даже сто… А кто это там с ними? Вильям еще сильнее зажмурился. Ой, правда, неужели?..
Да! С волками был он сам. Он, Вильям!
Вильям увидел, как он сам летит в санях и гонит коней по заснеженной равнине, а волки рекой текут за ним, словно воинство, дикие и свободные. Щелк — одно прикосновение к кнопке, о наличии которой у себя Вильям даже не подозревал, — и вот он уже смотрит с балкона в замке, а его воинство во внутреннем дворе поднимает морды к луне и воет. Щелк! Перед ним — пиршественный стол в огромной зале, и факельное пламя отбрасывает на стены гибкие волчьи тени.
— Эй, парнишка, просыпайся! Покажи-ка билет! Мне некогда тут с тобой возиться!
Вильям, не открывая глаз, полез в карман за билетом. Вдали грозно зарычал волк. Эх, контролер, контролер, не знаешь ты, с кем разговариваешь. Один глаз все-таки пришлось открыть — чтобы проверить, тот ли это билет.
— Ну, наконец-то! — Контролер свирепо засопел и пошел дальше. — Ваши билеты, пожалуйста!
Снова оставшись один — насколько это возможно в автобусе в час пик, — Вильям закрыл глаза и нащупал тайную кнопку. Щелк. Но вместо замка у него получился всего-навсего большой дом, напоминавший Городской совет. Балкон выходил на Хай-стрит. Нигде не было ни волка. Вильям отрешенно
