Мне пришлось назвать город в Огайо.
— И что заставило вас прилететь во Францию 28 декабря прошлого года?
Я был готов и к этому.
— Мой брак распался, я потерял работу в колледже, где преподавал, и решил сбежать от проблем, поэтому…
— А что, нет прямых рейсов из Чикаго в Париж? — спросил он, и мне стал понятен подтекст его вопроса: если ты, парень, прилетел сюда через другую страну, возможно, ты бежал не только от неудачного брака.
— Рейс «Эйр-Канада» из Монреаля был самым дешевым вариантом.
— Каков род ваших занятий, мистер Рикс?
— Я писатель.
— Кто ваш издатель?
— У меня его нет.
— А, значит, вы начинающий писатель.
— Совершенно верно.
— И вы живете на улице де Паради с…
— С начала января.
— Странное место жительства для американца, но уверен, этот вопрос вам сегодня уже задавали.
— Да, задавали.
— А ваш сосед, покойный мсье Омар Тарик? Он бы хорошим соседом?
— Мы практически не общались.
— Вы что-нибудь знаете о нем?
— Совсем ничего.
Инспектор кивнул в знак того, что принял к сведению мою информацию. Потом спросил:
— Никаких идей, кто мог бы с ним так расправиться?
— Как я уже сказал, мы не общались.
Он постучал по ладони моим паспортом, не отрывая от меня взгляда. Потом снова сунул паспорт к себе в кармам,
— Вам следует сделать заявление о происшедшем. Так что, если вы не возражаете, прошу вас явиться в commissariat de police[138] Десятого округа сегодня, в два часа дня.
— Хорошо. Я буду. А как насчет моего паспорта?
— Я пока подержу его у себя.
Когда он вышел, я сел на кровать и вдруг ощутил страшную усталость. Не слишком ли я перестарался с ролью необщительного соседа? Но у меня не было выхода. Если бы я сказал правду, то стал бы первым подозреваемым. К тому же они наверняка заинтересовались бы тем, что я делаю по ночам. А уж обнаружив, что я работаю нелегально…
Я почти не сомневался, что Омар задолжал кому-то денег или совершил что-то очень гнусное, спровоцировав столь жестокую расправу. Было ясно, что копы опросят всех жильцов. И кто-нибудь наверняка намекнет, где искать убийцу.
Бессонная ночь — а было уже девять — все-таки дала о себе знать, и на несколько часов я провалился в сон. Очнулся я от ударов в дверь. Открыв ее, я увидел, как санитары пытаются развернуть носилки, на которых лежал уже упакованный в мешок труп Омара. Они обернулись, когда я возник на пороге своей комнаты. Потом с кряхтением потащили тяжелый груз по узкой винтовой лестнице.
Часы показывали 12:48 пополудни. Я принял душ, побрился и оделся, выбрав для допроса в полиции консервативный стиль. На лестничной площадке криминалисты еще копошились в туалете и комнате Омара, по крупицам, собирая улики. Внизу по-прежнему стоял полицейский пост.
— Здание покидать нельзя, — строго сказал коп в форме.
— Но инспектор Кутар просил меня явиться в commissariat de police к двум часам.
— Ваше имя? — спросил он. Я назвал себя. Коп вытащил рацию и заговорил. В его скороговорке я уловил; «Мсье Гарри Рикс». В эфире возникла пауза, но вскоре в нее вклинился чей-то голос. Коп приложил трубку к уху и произнес:
— D’accord,[139] — потом повернулся ко мне: — Да, вас ожидают ровно в два. Не опаздывайте, monsieur.
Я кивнул и поспешил в интернет-кафе. Как только вошел, Борода закрыл за мной дверь и щелкнул замком.
— Что ты рассказал полиции? — спросил он.
— Вижу, новости распространяются быстро.
— Что ты рассказал полиции?
— Ничего.
