— Христианина! — произнес мужчина и рассмеялся. — Что ж, полагаю, для некоторых людей это по- прежнему хоть что-нибудь да значит!
— А еще… я потерял друга недавно, на Тапайос. Это капитан Артуро. Я не уверен, но мне кажется, Сантос имеет отношение к гибели моего друга и его семьи. Их дом сгорел дотла.
Очевидно, что-то в его лице тронуло душу мужчины. Его руки обмякли, и он печально кивнул.
— Хорошо, сеньор Эдгар. Одному богу известно зачем, но я постараюсь и помогу вам. Мне нравится ваше лицо. Не сомневаюсь, что это будет стоить мне жизни.
Он сдвинул брови и протянул руку для пожатия.
— Мое имя — Родригес. Бенедито Родригес. Предлагаю пройти через дорогу — в мою контору.
Пока Родригес говорил, Томас стоял у окна и пристально разглядывал реку. В сгрудившихся тучах прятался гром, начался первый послеполуденный дождь. Стервятники, кружившие над одной точкой на пристани, разорвали свою карусель и разлетелись. В порту стоял пароход, и Томас наблюдал за тем, как люди разгружали судно — они бегали с неудобной ношей на спине, чтобы спасти груз от потоков дождя.
В комнате стало темно. Родригес сидел, откинувшись на спинку стула, взгромоздив ноги на стол. Руки он сцепил за головой. Два пятна пота, размером с тарелку, темнели у него под мышками.
Он рассказал Томасу о том, что однажды к нему пришел некий человек, американец, и стал упрашивать его разместить в газете объявление — просьбу подтвердить факты жестокого обращения с индейцами, работающими на Сантоса в верховье реки, недалеко от Икитоса. По его словам, все люди в тех местах числятся в платежных ведомостях Сантоса, и никто не желает с ним разговаривать. Этого человека, его звали Робертс, послали следить за строительством железной дороги через джунгли Амазонки; в Икитосе он и его компаньон подружились с одним из людей Сантоса — железная дорога должна была пройти по участку земли, принадлежавшему Сантосу. Человек Сантоса повел их в лес, чтобы показать, как добывают каучук в верхнем течении реки Путумайо. Там все они стали свидетелями чудовищного зверства в отношении индейских рабочих. Когда люди поняли, в чем дело, то пришли в ужас, и тут их ограбили, избили и посадили в тюрьму. Даже полицейские у Сантоса на побегушках.
Томас слушал, а в животе у него нарастало противное чувство тошноты. Когда Родригес упомянул о том, что людей посадили в тюрьму, его взгляд переметнулся от окна в сторону рассказчика.
— Да, мистер Эдгар, вы должны быть очень осмотрительны. Если Сантос пронюхает, какие вопросы вы тут задаете, вам будет грозить большая опасность.
— Уверен, что ничего подобного не случится, — сказал Томас. — Этот человек не посмеет сделать мне что-нибудь плохое. Британское правительство этого не допустит.
— И в то же самое время оно допускает, чтобы индейцев тысячами калечили и убивали. Вы даже не представляете, что это за человек. Те люди, которых он нанимает в бригадиры… он позволяет им бесчинствовать до озверения. Он не платит им денег, а держит их на процентах с собранного каучука — вот они и гоняют и запугивают индейцев. Они просто кровожадные чудовища. Я пожалел вас и не стал описывать, что эти звери делают с людьми, но, может, лучше, если вы будете знать обо всем.
Томас сделал глубокий вдох.
— Да. Продолжайте.
— Мистер Эдгар, они привязывают людей к деревьям и, отрезав им конечности, оставляют их там истекать кровью, пока они не умрут. Женщин насилуют на глазах у их детей. У матерей отнимают младенцев и бьют их об деревья так, что мозги летят во все стороны. Компании делают вид, что нанимают индейцев, но на самом деле те попадают в рабство. Вначале их силой заставляют работать, затем они отрабатывают еду и крышу над головой, а потом оказывается, что они должны денег больше, чем заработали. Если кто-то попытается сбежать, то за ним охотятся ради забавы, а потом пытают.
— Но это же отвратительно!
— Да, это так. И ваш сеньор Сантос стоит за всем этим.
Томас оттянул ворот. Как нестерпимо душно стало в комнате. Он распахнул окно и высунул голову под дождь. Он и раньше знал, что Сантос всесилен, но считал, что люди заискивают перед ним из-за богатства, а не из страха.
Наконец он убрал голову из-под дождя. Вода стекала по лицу, заливала глаза. Он потер их. От пота и дождевой воды в глазах щипало.
— Как же им это сходит с рук?
— Половина каучуковых баронов такие же мерзавцы, а остальные слишком боятся Сантоса, чтобы предпринять какие-нибудь действия против него.
— Зачем тогда нужно было печатать объявление?
— Робертс обещал мне поддержку американского правительства, — Родригес сплюнул на пол. — Он убедил меня, что я делаю благое дело. Это ли не легковерность? Вот и с вами мне не следовало бы разговаривать на эту тему.
— Сеньор Родригес, я напишу британским управляющим компании Сантоса: они должны знать, что здесь творится!
Родригес засмеялся. Томас давно заметил, что он делает это, когда ему совсем не смешно.
— А вы уверены, что они не знают об этом? Сами подумайте, сеньор. Индейцы! Это же дешевая рабочая сила! Они же набивают себе карманы золотом. И вам кажется, они захотят услышать от вас правду?
— Ну, тогда я сообщу правительству.
— Вы что, не понимаете? Да вы уже будете покойником, прежде чем успеете кому-нибудь что-нибудь сообщить. Сантос контролирует всех и вся в этом городе. Любое письмо, адресованное официальным властям в Англии или Америке, будет перехвачено, и вас обязательно убьют. Все, что вам остается, — это держать рот на замке, пока благополучно не покинете это место.
— А как же вы? Вам разве не страшно?
— Разумеется, страшно. Я просто раздавлен. А ведь это только предупреждение. Если сделаю еще что-нибудь — например, буду критиковать Сантоса, — то пойду на корм пираньям. Мне не следовало бы говорить с вами об этом. Однако видите то судно у причала? Через три дня я буду на его борту — оно направляется в Португалию.
— А что с Робертсом? Вы говорите, он и его друг были арестованы?
— Да. Их не убили. На такое они пока не могут пойти — строительство железной дороги важнее. В настоящее время ничто не указывает на то, что ограбление и арест как-то связаны с Сантосом. Робертсу удалось подкупить кое-кого и освободиться — не спрашивайте меня как. Он подумал, что, приехав в Манаус, сможет собрать свидетельства против Сантоса. Но все, с кем он беседовал, отказались подписаться под своими показаниями в присутствии адвокатов. Вероятно, все адвокаты здесь находятся на содержании Сантоса.
— Значит, он все-таки нашел людей, с которыми можно поговорить. Вам известно, кто они?
— Он обещал не разглашать их имен, так что я не могу вам сказать. Знаю только об одном — это плотник по имени Ассис, который когда-то работал на Сантоса в Икитосе. Не представляю, где вы найдете его сейчас.
— А Робертс? Где он теперь?
— Я отговаривал его, но он отправился назад в Икитос, чтобы освободить своего товарища по несчастью.
— Это разве разумно?
— Живым ему туда не добраться.
Солнце вышло из-за туч, и жаркие лучи отражались от влажной дороги. Томас сощурился и, прикрывая ладонью глаза от слепящего света, медленным шагом направился назад к дому. Что делать? Больше всего на свете ему хотелось до отъезда найти свою бабочку. Временами мерещилось, что она так близко, что он чувствует ее запах, а иногда оказывалось, что бабочка — это просто досужая молва, и даже не миф. Но сегодня его страсть утратила всякое значение для него, скукожилась так, что даже стыдно вспоминать. Сантос был ключевой фигурой в деле поиска его бабочки, но разве можно быть признательным
