был жив. Его погрузили в вертушку, и машины, оторвавшись от земли, взяли курс на юг.
В вертолете командир группы осмотрел вещи раненого и передал военному оперативнику черную книжечку с золотым трезубцем на обложке.
– Неймется контрразведке, – процедил он сквозь зубы. – Не наиграются…
А затем среди вещей ему попался лист бумаги, упакованный в герметичный пластиковый футляр. «Я, Ричард Джоули, – прочел он, – добровольно свидетельствую, что являюсь кадровым офицером Центрального разведывательного управления США. В настоящее время веду шпионско-подрывную деятельность на территории Украинского государства…» Командир поспешно сложил бумаги в футляр и сунул его обратно в сумку эсбэушника. Рыться в вещах дальше у него не было никакого желания.
Но кому-то в Киеве не терпелось: там не захотели ждать несколько часов, пока вертушки осторожно проползут сквозь укрытую туманом Зону. Поступило указание немедленно начать передачу данных с ПДА раненого чекиста. Спецназовец заменил опустевший аккумулятор своим собственным и, следуя инструкциям дежурного офицера, загрузил операционную систему. Системное время портативного компьютера спешило на год. Он, конечно, мог быть и неисправным, но его владелец успел отрастить приличную бороду и изрядно запаршиветь.
На экране ПДА замелькали странные фотографии. Иногда процессор подвисал, не справляясь с нагрузкой, и их можно было разглядеть более детально. На одной из них человек в армейском экзоскелете стоял у подножия громадной черной стены. Сооружение высилось на сотни метров в высоту, и по всей его полированной поверхности вились неизвестные символы. На другой была изображена странная конструкция, напоминающая по виду оранжерею, с прозрачной крышей, тянущейся на много миль. Попалась фотография, на которой трое в экзоскелетах держали пластины размером где-то метр на метр, испещренные незнакомыми письменами, а затем пошли тысячи изображений таких пластин, где письмена можно было различить довольно четко.
Один из снимков очень заинтересовал майора: человек в защитном скафандре стоял на коленях, сцепив руки за головой, а в затылок ему упирался тяжелый ствол. Лица пленника было не разглядеть, но на его рукаве виднелась нашивка научного центра. Куда занесло контрразведку и почему она обращалась с ученым, как с террористом, оставалось только гадать. В Киеве именно этим и занимался сейчас Дэвид Грум, молодой представитель старинного финансового клана, успевшего за тысячи лет не раз сменить и родину, и фамилию, и национальность, но только не кровь.
В кабинете своей временной резиденции он просматривал данные, непрерывным потоком идущие со спутника на экран монитора. Чувствовалось, что он доволен. Настолько, что даже начал потихоньку мурлыкать себе под нос, пока не увидел фотографию пленного ученого. Улыбка слетела с его лица.
– Верни назад, – приказал он помощнику. – Увеличь!
Несколько минут Дэвид пристально разглядывал изображение.
– Дай мне список всего, что было у нашей пятерки в момент задержания.
– Что-то конкретное? – уточнил секретарь.
– Все, что способно накапливать информацию.
Проверив список, Дэвид увидел то, на что раньше не обратил внимания: исчез один из портативных компьютеров. Через минуту офицер контрразведки, которого ему выделил зам, уже бежал в кабинет по вызову.
– Установили личность шестого? – спросил Дэвид.
– Да.
Он взял у эсбэушника документы.
– Дьявол! – вырвалось у него. – Черт! Черт!!
Дэвид в ярости швырнул бумаги на стол. Секретарь мельком взглянул на них, и глаза его округлились.
– Это не тот Чейли…
– Да конечно тот! – рявкнул патрон. – Они же знали, кого тащить – всех убогих и обиженных идиотов! Дьявол…
Он едва справлялся с эмоциями.
– Берите срочно! – приказал он офицеру. – Сейчас же!!
– Я уже выслал людей, – кивнул тот. – В ближайшие часы его доставят сюда.
Дэвид откинулся в кресле, продолжая кипеть от гнева.
– Что-то еще? – резко спросил он эсбэушника, продолжающего стоять возле стола.
– Наш человек в лагере сталкеров сфотографировал его. Хотите взглянуть?
Дэвид неопределенно махнул рукой, и офицер, оставив на столе накопитель информации, ушел. Когда на экране компьютера раскрылись фотографии с флэшки контрразведчика, последние сомнения отпали. Конечно, это Барт Чейли – любой англичанин знает своего ненормального земляка. Но Дэвида интересовал не он, а детектор, висевший у того на поясе. Секретарь увеличил и отфильтровал изображение, проверил серийный номер ПДА, выдавленный на крышке, – это тот самый пропавший прибор.
Это был худший вариант из всех, что Дэвид мог представить. Чейли – журналист, движимый местью, прошедший обработку за последние три месяца: библиотека Гостей всплывет по всему миру, и скрыть уже ничего не удастся. Теперь вся надежда была на расторопность местных спецслужб.
Последующий час англичанин провел как на иголках, ожидая вестей от дежурного офицера, и едва тот вошел в кабинет, надежды Дэвида рухнули. Журналиста в лагере не оказалось, и никто из сталкеров не мог сказать, куда он исчез. Еще до обеда были подняты на ноги все оперативно-розыскные службы, поставлены в ружье все регулярные воинские части, расквартированные в Зоне, и выставлены кордоны на ближайших к ней подступах. Кольцо сжималось, хватали всех, кто хоть как-то подпадал под описание, и никаких результатов – журналист как сквозь землю провалился.
Барт Чейли между тем был неподалеку. В компании своего старого знакомого с пронзительными зелеными глазами он наблюдал с безопасного расстояния, как отряд спецназа обыскивает лагерь сталкеров.
– Я все сделал, как вы просили, – сказал он Гостю. – Надел ваш прибор и сутки ходил с ним по лагерю. Что дальше?
– У нас много работы, Бартоломью, – откликнулся тот. – Теперь начинается ваша главная миссия. Если, конечно, вы готовы?
– Я готов, – подтвердил журналист.
Гость кивнул:
– Хорошо. Ваши друзья во время экспедиции сделали много важных фотографий. Никто из вас этого пока не помнит, но память скоро вернется. Ваша задача – чтобы о них узнали как можно больше людей по всему миру. В этом мы вам поможем.
Барт задумчиво прикусил губу:
– И что на этих фотографиях?
– Правда, – спокойно ответил Гость. – О вас и о том, как знания, которые мы вам дали, используются во зло.
– Почему вы сами об этом не расскажете? – осторожно спросил Чейли.
Мужчина усмехнулся:
– Тридцать лет назад здесь, – он обвел глазами притихший лес, – была уникальная страна. Люди, построившие ее, впервые в вашей истории не уничтожали другие народы, не подавляли и не обирали их, а, наоборот, заботились и развивали.
Он взглянул на Барта так, что у того побежали по телу мурашки.
– Страну расчленили, а ее народ приговорили к мучительной смерти. Хотите знать, как это сделали?
Журналист кивнул.
– Помогли прийти к власти предателю – слабому и недалекому, но очень жадному. – Зеленые глаза грозно блестели в лесном сумраке. – А уж он протолкнул целую вереницу глубоко порочных людей, которые, по вашим понятиям, достойны самой страшной и мучительной смерти.
Он замолчал ненадолго, глядя на мятущегося в сомнениях журналиста.
– Вопрос не в том, как удалось запустить машину разврата и порока. И даже не в том, что эта страна
