стоит на пороге полного истребления, пока их правители, бандиты и убийцы, следят за тем, чтобы уничтожение прошло мягко и гладко. Важно другое: почему те, кто яростно сопротивлялся убийству, оказались в меньшинстве и потерпели поражение?
Барт не знал, что ему ответить.
– Потому что зло нашло отклик в человеческих душах, – сказал Гость. – Оно высмеивало то, что свято, и люди смеялись. Зло сулило соблазны, и большинство им поддалось. Так что никто, кроме вас, людей, ничего в вашей жизни не изменит.
Журналист подавленно молчал.
– Должен предупредить, Бартоломью, – задача ваша очень рискованная. – Гость вернулся в рабочее состояние. – На вас объявлена охота, и опасность поджидает повсюду. Эта миссия, возможно, будет последней в вашей жизни. Итак, вы по-прежнему готовы?
Барт кивнул:
– Я готов.
– Тогда слушайте и запоминайте: на Украине вы объявлены в розыск. На вашу поимку работают все, поэтому из Зоны выйдете в Белоруссии – я дам провожатых. Там скинете первую дозу информации и двинетесь в Турцию – документы готовы. Потом через Ближний Восток в Азию. Это вам. – Он протянул стопку банковских карт и несколько флэшек. – Деньги и материалы. В Минске купите ноутбук, изучите все хорошенько – и в путь.
Повинуясь внутреннему порыву, Гость неожиданно положил руку на плечо Барта, и в его глазах, таивших чудовищную силу, вдруг отразилась такая боль, что Барт просто обомлел.
– Прощайте, мой друг! Может, еще встретимся.
– В загробной жизни? – улыбнулся Барт, чувствуя, как на глазах у него наворачиваются слезы.
Гость улыбнулся в ответ:
– Жизнь никогда не кончается. Вопрос лишь в том, с каким грузом в душе мы подходим к следующему этапу.
Между деревьями тем временем показались две мужские фигуры. Сталкеры в походной экипировке, коротко поздоровавшись, кивнули Барту, призывая его следовать за ними. Через минуту трое растворились в бесконечных лесах Чернобыльской зоны, а Гость продолжал стоять на месте, напряженно что-то обдумывая. Затем он встряхнулся, тело его напряглось, так что воздух вокруг задвигался тяжелыми электрическими волнами, и, сделав шаг вперед, он исчез, словно призрак, оставив после себя только легкую изморозь на голой земле.
* * *
Теплое майское солнце опускалось за горизонт, и Лондон был окутан розовым туманом. Тихие улочки Южного Кенсингтона утопали в нежных ароматах английской лаванды и медуницы. Но Фрая Круповица, личного помощника известного магната Эрика Грума, подобные изыски природы мало занимали. Он напряженно работал у себя в кабинете, по соседству с кабинетом своего патрона.
Сразу на нескольких мониторах мелькали записи уличных видеокамер, расписания авиарейсов, гостевые гостиничные книги и страницы интернет-сайтов на всевозможных языках. Фрай методично составлял подробную схему передвижения одного человека, расписывая каждый его шаг, не пропуская ни единой мельчайшей детали, на которую другие просто не обратили бы внимания.
– Скажите, старец, кто развяжет эту войну?
В наушнике звучала русская и греческая речь с закадровым английским переводом.
– Турция, – раздался дребезжащий старческий голос. – Она уже готова. Кипр – яблоко раздора. Греция будет защищаться, но ее сильно ослабили. Россия ввяжется в войну, но и она слаба. Китай станет гладиатором, ему будут противостоять все остальные. Мир еще не знал такой войны. Она все изменит…
На экране мелькали страницы с турецких и греческих сайтов с кричащими заголовками и фотографии документов с грифом «Секретно». «Планы турецкого командования по вторжению на Кипр», «Война на уничтожение», «Руководство НАТО хранит гробовое молчание».
На другом мониторе турецкая спецжандармерия «Командо» врывалась в небольшое интернет-кафе. Фрай перевел изображение на огромный монитор, висевший на стене. Он с улыбкой смотрел, как здоровенный жандарм отшвыривает в сторону безногого калеку, собирающего милостыню в холле. Он не стал просматривать запись, где спецы безуспешно обыскивали пустое кафе, а вместо этого увеличил изображение нищего. На обезображенном коростой лице ярко блестели бездонные синие глаза, на которые турок не обратил ни малейшего внимания.
– Каков ловкач! – усмехнулся Фрай.
До позднего вечера он, не отрываясь, собирал и структурировал сведения, сводя их в одну четкую картину, и потом еще долго ее анализировал. Уже за полночь он постучал в кабинет шефа, представив тому результат своей титанической работы.
– Срочно? – спросил его Эрик, устало потирая воспаленные глаза.
– Возможно, – кивнул Фрай.
Шеф жестом пригласил его войти, включил подготовленный им ролик и через пятнадцать минут просмотра откинулся в своем кресле, напряженно анализируя увиденное. Фрай своими гениальными мозгами сумел ухватить то, что он лишь смутно чувствовал.
– Он делает все чересчур демонстративно, – задумчиво проговорил Эрик. – Все время лезет на рожон, ведь так?
– Совершенно верно, – подтвердил Фрай. – Вместо того чтобы слить турецкую информацию в любой точке мира через прокси-сервер, он идет в интернет-кафе Стамбула, где его обязательно обнаружат. И приходит туда второй раз, вызывая на себя огонь всей турецкой полиции. Либо он непроходимый тупица, либо…
– «Вызывает огонь на себя…» – повторил за ним Эрик. – На себя… Нет, он не идиот. Он действительно вызывает огонь на себя. Но зачем? Ему нужен скандал? Не похоже… Он отвлекает нас. От чего?
Он был так близок к разгадке, но не хватало какой-то детали. И тут до него дошло, что Фраю уже все ясно и он наверняка расставил подсказки в своем ролике, деликатно давая шефу возможность самому докопаться до сути. Эрик еще раз просмотрел ролик. Так и есть: все ссылки и комментарии выделены красным и лишь некоторые – его любимым синим цветом. И все они относились к историческим документам Гостей, щедро сливаемым Бартом в Сеть. Настоящая история Земли, без прикрас и редакций.
– Турецкие – древнетюркский, древнеарамейский – Израиль, древнеегипетский, шумерский… И не лень ведь ему было переводчиков искать! – покачал головой Эрик. – Так, это все из последних. А где главный действующий…
Зрачки его резко расширились, лицо залила мертвенная бледность. С минуту он молчал, силясь сглотнуть вязкий ком, так что обеспокоенный Фрай тихо подвинул ему стакан воды. Не хватало родного языка Гостей, на котором записаны самые важные и древние сведения. Языка, на котором впоследствии несколько тысячелетий говорил народ, состоящий из их потомков, пока обеспокоенные соседи не навязали ему кастрированную грамоту, извратив при этом древнейший язык Вселенной.
– Куда направилась наша пятерка после выписки из госпиталя? – выдавил наконец Эрик.
– Один сразу же вернулся в Зону – начальник службы безопасности лагеря. Остальные взяли отпуска. Двое из них уже приступили к работе. Еще о двоих сведений нет, – отрапортовал помощник.
– О них? – Патрон показал на монитор, где мерцали фотографии Волка с Андреем.
Фрай утвердительно кивнул.
Эрик опустил голову, обхватив ладонями пылающее жаром лицо.
– К кому бы ты обратился за переводом с древнерусского? – спросил он.
– Я бы не стал обращаться в официальные научные заведения, – немного подумав, ответил помощник.
– Почему?
– Таких специалистов там попросту нет. Официальная историческая наука в славянских странах всячески отвергает древность своей культуры.
– Тогда к кому? – прищурил глаза патрон.
– Я изучил бы сайты маргиналов.
