того. И что все в нем такого находят?
– Балансировка, скажу вам по секрету, хреновая, – объявил я. – Верните мне мой мифриловый!
Один из ранее нападавших воинов тут же подобрал совсем недавно выбитое у меня из рук оружие и с поклоном передал. Взвесил на руках оба меча (жонглировать не стал, чтобы не опозориться), еще раз убедился, что мой не только легче, но и несравненно лучше, после чего объявил:
– Совсем другое дело!
Затем вставил неудобную железку обратно в камень.
Зал и так до этого молчал. Но, тем не менее, фраза «потерял дар речи» была более чем уместна.
– Это ненастоящий достойный! – вдруг закричал главарь и бросился на меня.
Несколько первых ударов я парировал, но сразу понял, что противник фехтует ничуть не хуже, а то и лучше, чем моя темная жена. Знал, что могу какое-то время продержаться против Лары, но она никогда не пыталась меня убить на самом деле.
Идеи опять вытащить меч из алтаря у меня даже не возникло. И своим-то привычным клинком едва успевал отбиваться и не видел никакого смысла менять его на тяжелую и неудобную железку (говоря про балансировку, ничуть не переигрывал), какой бы разволшебной она ни была. Простую мысль, что даже чудесным оружием нужно уметь пользоваться, ушастые сумели вбить мне в голову накрепко.
Чем дальше, тем больше убеждался, что враг владеет мечом получше Лары. Понял, что и для Анжи такой не стал бы легким противником. Вскоре он еще раз это доказал, с легкостью выбив у меня мифриловый меч. Не имея другого выхода, выдернул из алтаря то, что минуту назад туда засунул. Странное дело, но новым и неудобным оружием отбивался куда успешнее, чем старым привычным. Складывалось впечатление, что меч сам если не направлял мою руку, то корректировал некоторые движения до идеальных.
С обороной все оказалось в порядке, вот только не было никакой уверенности, что меня хватит надолго, меч все-таки был как минимум вдвое тяжелее моего. Поэтому не видел другого выхода, кроме как самому перейти в нападение до того, как по-настоящему начну уставать. Первый же удар произвел совершенно непредсказуемый эффект. Когда парировал атаки или бил по оружию противника, отклоняя его, все было нормально. А стоило нанести свой, и еле удержал равновесие. Совершенно неожиданно перерубил не только подставленный врагом клинок, но и его хозяина.
– Еще кто-нибудь считает, что царь, в смысле, я, ненастоящий? – переводя дыхание, спросил у толпы.
Кстати, народу в храме собралось куда больше, чем сначала. Действительно толпа, причем вооруженная. Похоже, побоище до сих пор не началось только потому, что из алтаря был вынут меч. Очень хрупкое и ненадежное равновесие. Поэтому со вставлением его обратно на всякий случай решил повременить.
Какое-то время все молчали. Я тоже не собирался толкать речи. Потом один, за ним другой, третий… все нападавшие воины опустились на одно колено с явным намерением принести мне присягу или что-то в этом роде. А ведь даже имени не спросили!
– Стоп! Не спешите, – прервал я их. – Не могу подобного принимать от тех, о ком ничего не знаю, кроме того, что они минуту назад пытались меня убить.
И действительно, на фига мне они нужны? Хотя, с другой стороны, явиться к женам с отрядом таких хороших воинов было бы заманчиво. Да и присяга лишила бы возможности меня атаковать, если вдруг опять передумают. Впрочем, для начала в любом случае стоило послушать, что они скажут в свое оправдание.
Было рассказано, что во всем виноват Гринил, теперь уже покойный магистр ордена, а они все белые и пушистые. Не в таких выражениях, естественно, но суть та же. Вполне ожидаемо, но амулет при этом показывал, что не врут. Также раскрыли причину своего сюда прихода и то, каким образом собирались украсть меч. Надо же, я оказался прав, когда чисто теоретически придумал способ.
– Если кто из вас почему-то думает, что, приняв присягу, я отнесу меч уже к вашему алтарю, то он очень сильно заблуждается, – на всякий случай предупредил их.
– Мы так не считаем, – ответил выступивший вперед воин. – Но забота о своем храме – вторичная цель нашего ордена. Главная – служить достойному.
– Даже если оставлю меч тут и пойду своей дорогой?
– В этом случае тоже, – без энтузиазма, но и без недовольства ответил воин. – Но если мне будет позволено дать совет, то рекомендовал бы забрать. И щит со шлемом тоже.
Что интересно, среди собравшегося в храме народа имелись и жрецы, которые явно не собирались вмешиваться в этот разговор.
– И зачем он мне? – все же решил спросить я, хотя догадывался об ответе.
– Последние годы ходили упорные слухи о драконе, а по дороге сюда мы убедились в их полной правдивости.
– Если вы о Дурокрабе, то поздно, – с совершенно невинным видом ответил им. – Буквально на днях я его прибил. Прилетел, понимаешь, детей хотел покусать, к женам приставал и вообще нехороший человек, в смысле, дракон.
Несмотря на форму, в которую была облечена информация, никто не усомнился в том, что говорю правду. Или им фантазия не позволяла представить, что достойный, держа в руках древний меч, может врать, особенно на драконьи темы, или не только у меня имелся соответственный амулет. Хотя одно другому не мешало.
Однако последнему моему заявлению больше всего удивился стоящий в задних рядах эльф. Откуда он вообще тут взялся и что забыл? По своим женам знал, что эльфы избегают посещения человеческих храмов. Позже он ко мне подошел и все пытался выспросить о схватке с драконом. Пришлось пообещать, что потом расскажу или познакомлю с тем, кто сможет поведать лучше меня (Ирканой, например), чтоб хоть на время отвязался.
Потом, когда еще раз решил уточнить вопрос со жрецами городского храма, повторно убедился, что они совсем не против, если я унесу из города артефакты. По их словам выходило, будто на то время, когда реликвии находятся в руках у достойного, город становится еще сильнее и вообще процветает. Причем без всякого моего участия. Этот момент на всякий случай несколько раз переспросил, мало ли, еще окажется, что, взяв меч, к нему в придачу получил и обязанности по защите города.
Щит и шлем были мне совершенно не нужны, и как ни уговаривали члены ордена и жрецы, все равно отказался. Оставил себе только клинок. Ножны, кстати, к нему не предусматривались, но это оказалось наименьшей из проблем. Горожане сразу же предоставили на выбор несколько десятков. Все подходили идеально, в чем не было ничего удивительного. Самой популярной формой меча, несмотря на все ее очевидные недостатки, у местных являлась как раз эта. У большинства дома имелись идеальные копии.
Еще горожане сначала хотели казнить всех членов банды, участвовавшей в нападении на храм, но стоило тем дать мне присягу, как вопрос снялся сам собой. Чувствовал, что, если потребую десяток самых красивых девственниц, хоть в жены, хоть на одну ночь, непременно получу. Ничего такого у меня, само собой, и в мыслях не было, но, окажись рядом ушастые, скорей всего, пошутил бы на эту тему.
И кстати о женах. Пора было возвращаться, тем более что задание выполнил и даже перевыполнил. И охрана как бы сама образовалась, причем из сильных воинов, к тому же бесплатно. Да и не хотелось мне тут оставаться дольше, чем необходимо. Когда тебе восторженно смотрят в рот и любую произнесенную глупость воспринимают не иначе как откровение – быстро надоедает. Если бы только красивые девушки, еще ладно, а когда все без исключения – спасибо, не надо.
Позвал к себе нового магистра ордена (назначил на эту должность того самого воина). Вообще-то сначала попытались выдвинуть меня, но я такое дело сразу же пресек. Довольно жестко. Объяснил, что если еще раз услышу нечто подобное, то могут отправляться обратно в свой горный храм или любое другое место. С меня и княжеских обязанностей хватает (знал бы заранее, ни за что бы титул не купил). Ну так вот, позвал и объяснил новому начальнику охраны, что недалеко от города меня ждут жены и дети с обозом.
– На каком направлении? – зачем-то спросил Нирик.
– На западном.
