наибольшие потери.
Третье. Неуправляемые боеприпасы требовали для своего сбрасывания пролетов над средствами ПВО, что зачастую приводило к фатальному исходу для пилотов. Так, американская авиация потеряла более 100 самолетов при налетах на мост Хамжонг. А для высокоточного оружия с целью его разрушения понадобилось всего два самолета и одна авиабомба.
Четвертое. С началом войны американская авиация не располагала достаточно эффективными средствами РЭБ.
Пятое. Истребительная авиация ВНА оказалась до самого конца войны неуловимой для противника.
Шестое. Самой существенной угрозой для американской авиации оказались ЗРК С-75, она вынуждена была перейти на малые высоты, где становились добычей малокалиберной зенитной артиллерии ПВО ВНА.
В ходе борьбы за господство в воздухе резко возросло значение такого способа, как уничтожение средств ПВО противника. В целях снижения боевых потерь и обеспечения полной свободы действий своей авиации американская авиация подавляла радиолокационные станции, зенитную артиллерию, пулеметы, а с появлением ЗРК ударам стали подвергаться и стартовые позиции этих ракет.
Для радиолокационного подавления системы ПВО самолеты США стали оснащаться аппаратурой радиопротиводействия, которая создавала активные и пассивные помехи РЛС обнаружения и наведения (СНР). Помимо аппаратуры РПР, для борьбы с наземными радиолокационными средствами ПВО ВНА широко использовались противолокационные ракеты 'Шрайк' с головками самонаведения на источник радиоизлучения.
В заключение можно отметить, что американцы, проводя агрессию на Индокитайском полуострове в то же время весьма опасались непосредственного вмешательства во вьетнамские дела СССР или, что было еще более вероятно, китайских 'народных добровольцев', как это было в Корейской войне.
Однако Вашингтон вновь допустил существенный просчет – недооценил волю к борьбе и победе вьетнамского народа.
г. Москва, апрель 2005 г.
Рослякова Любовь Ивановна
Родилась 23.06.1939 г. в г. Чарджоу в Туркмении.
В 1956 г. окончила школу в Тамбовской области, затем два курса исторического факультета МГУ. Работала в Военной воздушной академии им. Жуковского в Москве.
С марта 1967 по июль 1968 гг. служащая Советской Армии при штабе Старшего Группы советских военных специалистов во Вьетнаме.
С 1971 по н/в работает ст. референтом в Институте Военной истории Министерства обороны Российской Федерации.
Награждена медалями: 'За трудовую доблесть', 'За трудовое отличие', 'Ветеран труда', '100 лет маршалу Жукову', '200 лет Министерству обороны России' и вьетнамской медалью 'Дружбы'.
СТРАШНО БЫЛО ВСЕМ
В конце 1966 г. меня пригласили в 10-е Главное управление Генерального Штаба Министерства обороны СССР и предложили поехать в командировку для работы в штабе Группы советских военных специалистов во Вьетнаме.
Страну Вьетнам я знала только по учебникам, да по телевизионным передачам, в которых показывали репортажи о жестокой войне на этой земле, боль и страдания вьетнамских людей. Было страшно смотреть на тот ад, в который повергли мирный вьетнамский народ американцы. Казалось, что у меня должен был бы возникнуть вопрос: а нужно ли мне ехать туда, чтобы работать в такой тяжелейшей обстановке? Но такого вопроса не возникало, т.к. хотелось хоть чем-то помочь отражающему американскую агрессию народу. И если руководством нашей страны было принято решение о направлении туда наших военных специалистов для оказания помощи сражающейся Вьетнамской Народной Армии, значит это было необходимо, а значит и капля моего труда вольется в общую помощь Вьетнаму. Всё. Вопрос решен, я дала согласие.
О том, что меня направляют в командировку во Вьетнам, никто не должен был знать, даже в семье. В парткоме Министерства торговли, где я тогда работала, и который давал мне выездную характеристику, очень возмутились тем, что я не называю страну предстоящей командировки. Настойчиво требовали, чтобы я назвала страну, говорили что, возможно, я собираюсь в Америку.
На следующий день мне пришлось доложить об этом в 10-м Главном управлении Генерального штаба полковнику А.А. Алексееву, и в конце того же дня один из членов парткома принес мне в кабинет утвержденную характеристику без указания страны командировки, и извился за допущенную накануне бестактность.
В конце марта 1967 г. с Чкаловского военного аэродрома меня вместе с группой военных специалистов отправили в Демократическую Республику Вьетнам для выполнения, как сказали в 10-м Главном управлении Генерального Штаба, правительственного задания.
Прилетели мы во Вьетнам поздно ночью. Кругом тишина. При выходе из самолета меня поразили темнота, духота и горячий, пряный воздух. Нас встречали вьетнамские военные и представители нашего командования. Среди прилетевших военных специалистов, женщин, кроме меня, не было. С аэродрома нас привезли в гостиницу в районе Кимлиен. Выгрузили мои чемоданы в номер и сказали, что скоро за мной приедут и отвезут на работу. Оставшись одна, я осмотрела номер, в котором буду жить некоторое время. Всё очень понравилось. Вот только не поняла назначение марлевого полотна, накрученного под потолком на металлические прутья над кроватью. Но т.к. мне скоро уже нужно идти на работу, раздумывать об этом было некогда, и я уснула. А когда проснулась, и посмотрела в зеркало, то себя не узнала, т.к. вся была искусана москитами и комарами. Вот тут-то я и поняла, зачем нужна марля над кроватью: чтобы защитить человека от укусов. Позже я узнала, что это 'сооружение' называлось 'москитником'.
На работу меня отвезли в 7 часов утра (рабочий день начинался с 7 утра). С 12 до 13 часов – обед, потом отдых до 17 часов, а после 17 – продолжение рабочего дня до глубокой ночи или до утра. Отдыхать после обеда нужно было обязательно, потому что стояла изнуряющая жара и влажность 99%. Температура и влажность днем и ночью были на одном уровне, никакой прохлады. Послеобеденный отдых немного восстанавливал силы.
Начался мой первый день работы в кабинете Старшего Группы советских военных специалистов во Вьетнаме – генерал-майора Григория Андреевича Белова. Когда меня представили ему, то он, увидев мое лицо, искусанное комарами и москитами, очень испугался, и возмущался тем, что меня не предупредили об опасности, которую представляли укусы этих насекомых и не сказали, что для защиты от них надо пользоваться москитником.
Григорий Андреевич в беседе со мной предупредил, что работы будет много и делать ее нужно качественно, быстро, не считаясь со временем, т.к. информация в Москву отправляется с дипломатической почтой 2 раза в месяц. Чтобы успеть подготовить и оформить все документы к отправке в Генеральный штаб с очередной почтой, иногда мне приходилось работать с утра и до следующего утра.
Мы все, находящиеся во Вьетнаме, очень ждали дипломатическую почту, и этот день всегда был для нас большим праздником, потому что в этот день мы получали письма из дома. Другой связи с домом и родными не было.
Писем для всех специалистов приходило очень много: иногда получали по несколько мешков.
Через некоторое время меня переселили в дом, где жили 4 человека – работники Посольства. Все жили очень дружно, помогали друг другу, чем могли. А уж если с оказией получали черный хлеб или селедку, то делили такие деликатесы на всех, и этот день тоже был для нас праздником.
Где-то в начале апреля я впервые услышала вой сирены, еще не зная, что это. Потом из репродуктора
