представителей конструкторских бюро, работавших там же в составе научно-исследовательской группы. Комплексы очередных поставок выпускались уже в модернизированном варианте, а для доработки находящихся в войсках во Вьетнам направлялись детали, блоки, оснастка, техническая документация. Была сформирована и направлена во Вьетнам группа специалистов промышленности (боле 80 человек), которую возглавлял Юрий Александрович Вишнев (предприятие ГПТП Минрадиопрома).
В середине 1967 г. приступили к доработкам, которые выполняли три бригады с приемкой работ военпредами. Бригадиры и военпреды: Камандинов и Лещишин, Сеньков и Зуев, Соколов и Кандыба. Несмотря на большие трудности – полевые условия, жаркий и влажный тропический климат, постоянные налеты американской авиации – бригады доработчиков поставленную задачу успешно выполнили. Первые же доработанные комплексы стали сбивать самолеты с меньшим расходом ракет и в расширенной зоне поражения (очень важно – на малых высотах, до 300 м.).
По делам модернизации я прилетел в Ханой поздно вечером (самолеты принимались только в темное время суток) 6 ноября 1967 г., а на следующий день на приеме в Посольстве СССР по случаю 50-й годовщины Октябрьской революции встретился с командованием ПВО и ВВС ВНА. Они, первым делом, выразили удовлетворение результатами доработок. Один из них даже сказал, что 2500-й самолет сбит ракетой доработанного комплекса 'в честь 50-летия Октября'.
11 ноября состоялась моя встреча с заместителем начальника Генерального штаба ВНА старшим полковником Фунг Тхе Таем. Он рассказал о характере боевых действий, о последних успехах и неудачах ЗРВ, отметил положительный эффект доработок; сообщил, что по имеющимся у них сведениям американцы намерены усилить радиопротиводействие и, в связи с этим, просил и далее принимать меры по повышению боевых возможностей ЗРК. Затем я доложил о наших планах; в частности оснастить станцию наведения ракет (СНР) оптическим устройством визирования цели, что даст возможность вести стрельбу по постановщикам радиопомех и избежать поражения станции самонаводящимися на радиоизлучение снарядами 'Шрайк'. Фунг Тхе Тай сразу же дал согласие на реализацию этих планов.
Далее я обратился с просьбой оказать содействие в организации экспериментов по оценке уязвимости американских самолетов в целях получения опытных данных для разработки новой широкоугольной боевой части ракеты. Предполагалось, что поток осколков с более широким углом разлета, чем у имеющейся боевой части, будет надежнее накрывать маневрирующие цели. И на это было получено согласие. Все остальные вопросы и план работы договорились обсудить с командованием ПВО, что и было сделано на следующий день. При этом комиссар-командующий ПВО и ВВС старший полковник Данг Тинь начал с положительной оценки результатов доработок ЗРК, сказав, что доработанные комплексы показали устойчивый результат – в среднем по ЗРВ 4-5 ракет на сбитую цель, недоработанные – значительно больше, в ряде случаев до 10 ракет.
Так было до середины декабря. Но вот 14 декабря 1967 г. установилась погода, появились просветы в облаках, и американцы не заставили себя долго ждать – в 12-30 налет на Ханой в две волны, в 13-15 – третья. Бомбили мост через реку Красная. Начался период интенсивных бомбардировок. И тут тревожное сообщение: 15 декабря 236 (Ханойский) полк пустил 8 ракет, и все они не управлялись и упали после старта. 16 декабря заместитель главного инженера ЗРВ подполковник Винь доложил мне, что падение ракет после старта имело место и в других полках: было выпущено 29 ракет, а сбито всего 2 самолета; 11 ракет не управлялись и сразу упали.
Обратив внимание на то, что 'почерк' этого явления во всех случаях одинаков, мы предположили, что причиной неуправляемости и падения ракет, вероятнее всего, может быть радиопомеха. А вот реакция вьетнамской стороны была совсем другой. В конце дня 15 декабря комиссар 1-го полка заявил старшему группы ЗРВ полковнику Н.И.Кульбакову: – 'Советский Союз поставляет нам плохие ракеты'. Только и всего!
Но вот даже технически грамотный человек, заместитель командира Ханойского полка, заявил 17 декабря полковнику Гончарову: 'Вы дали нам старые ракеты, выслужившие срок. Их привезли из Польши, Чехословакии, Германии, перекрасили на арсенале в Иркутске (какая осведомленность!) и отправили нам'.
Как сказал мне Гончаров, они даже краску счищали с некоторых ракет и, как говорят, под ней обнаружили старые трафареты, но не показали.
Находящиеся в то время во Вьетнаме заместитель Главного конструктора ОКБ МРТЗ Анатолий Михайлович Елисеев, военпред этого же ОКБ Евгений Васильевич Евсиков, Главный конструктор ракетного завода 'Авангард' Владимир Алексеевич Рыбин совместно с нашими специалистами полковых групп провели экспресс-анализ стрельб, в которых имели место случаи падения ракет, и пришли к выводу, что причина неудач – в радиопомехе по каналу управления ракетой. Более того, они заявили, что, по их предположению, есть некоторая возможность 'отстроиться' от помехи, и что они могут здесь же попытаться это сделать.
Хотя, практически, у нас не было сомнений, что дело в радиопомехе, мы договорились с командованием ЗРВ провести в частях детальную проверку состояния аппаратуры СНР и ракет. Для этого была создана совместная группа специалистов, которую возглавил полковник Н.И. Кульбаков.
О случившемся я доложил нашему послу И.С. Щербакову Получив от него добро на твердый разговор с командованием ВНА, учитывая заявления о поставке из Союза 'плохих ракет', я сразу же передал в Генеральный штаб ВНА просьбу о срочной встрече. 21 декабря меня пригласил заместитель начальника Генштаба старший полковник Фунг Тхе Тай. На встрече вместе со мной был подполковник Железняк, который подробно записал все сказанное с той и другой стороны. Стенограмма беседы у меня имеется, но здесь я приведу разговор в обобщенном виде.
В части случаев падения ракет сразу после старта, заявил я, причиной может быть только радиопомеха. При этом просил передать нам сохранившуюся аппаратуру помех с последних сбытых самолетов, допросить пленных летчиков и выделить один комплекс для экспериментов во время налетов.
В ответ Фунг Тхе Тай сначала дипломатично сказал, что, по их мнению, причин может быть несколько: возможно некачественное производство ракет, плохое хранение, неправильная и неполная их проверка, ошибка боевых расчетов и т.д., возможно и радиопомеха. Поэтому, продолжал он, не надо спешить, а изучить этот вопрос всесторонне и глубоко.
Я возразил ему – надо именно спешить! Иначе ЗРК будут 'задавлены' помехами и продолжал настаивать на выделении комплекса для экспериментов и допросе пленных летчиков. Что касается сомнений в качестве производства ракет или превышения сроков их хранения, то я однозначно и полностью отверг их, пояснив при этом, что такого не может быть, чтобы в одно и то же время не в одном, а в нескольких комплексах отказало два десятка ракет по одному 'почерку'. Такие же ракеты мы в Союзе, в соответствии с нормативами, храним заправленными по 10 лет, потом пускаем на полигоне. Бывали случаи одиночных отказов, но характер их был разный, а тут – одинаковый.
На это Фунг Тхе Тай ответил, что на допрос пленных летчиков даст указание и на следующий день сообщит результат. А по выделению комплекса заявил так: 'Мы изучим этот вопрос, обсудим и дадим ответ позже'.
В части допроса пленных летчиков Фунг Тхе Тай слово сдержал; на другой же день в 16 часов меня пригласили в Генштаб, где помощник Фунг Тхе Тая доложил результаты допроса четырех летчиков, сбитых в последние дни. Они не очень-то хранили военную тайну, дали довольно подробные сведения об установленной на самолетах аппаратуре помех, об инструкциях для летчиков по тактике действия в зонах поражения ЗРК, нарисовали диаграммы направленности аппаратуры помех.
А главным была полученная информация о том, что в конце ноября – начале декабря на самолеты стала устанавливаться новая аппаратура помех 'против обнаружения и против ракеты, когда она взлетает'.
Все стало ясно и нам и вьетнамским начальникам, и 24 декабря командующий ЗРВ сообщил, что они принимают все наши предложения и выделяют один комплекс для проведения экспериментов.
При первом же налете факт наличия помехи 'против ракеты, когда она взлетает' был установлен. На первое время боевым расчетам были даны рекомендации по действиям в условиях помех, а затем представители конструкторских организаций (Елисеев, Рыбин и др.) и военные специалисты (Моисеев и др.) оперативно решили задачу 'нейтрализации' воздействия помехи путем соответствующей подстройки
