СОЛНЕЧНЫЙ ЛЕВ
По узкой улочке Лхасы шла молодая, ладно скроенная девушка. Черты ее лица и одежда европейского покроя свидетельствовали о том, что она родом не из этих мест, но уверенность, с которой она шагала сквозь переплетение угловатых уродливых построек, позволяла думать, что незнакомка провела в затерянном меж горных хребтов городке немалое время. В пользу последнего обстоятельства говорило и то, что девушка успела привыкнуть к извечному вниманию прохожих. Она пропускала мимо ушей окрики пытавшихся заигрывать с нею торговцев и не замечала нарочито безразличных взглядов, которыми скользили по ее стройной фигурке облаченные в ярко-желтые одеяния монахи.
Спустившись с холма, девушка миновала несколько лавочек с дешевым хламом, затем обшарпанную гостиницу с громким названием «Золотой лев» и вошла в небольшой, с беленым фасадом домик. Вопреки ее ожиданиям, в домике никого не оказалось. Тогда девушка заварила чай и уселась возле окна. Она неторопливо отхлебывала крепкий, кирпичного цвета напиток, откусывая сладкие крошки от большого желтоватого куска сахара. Она успела выпить одну чашку и налила вторую, когда наконец появился тот, кого она ждала. Девушка пристально посмотрела на вошедшего, лицо ее выражало негодование.
— Пауль, где ты был? Я волновалась!
Пауль, а это был именно он, юноша из Отражения 511/1/2, уселся по другую сторону стола. Он взял чашку, протянутую Шевой, и принялся прихлебывать обжигающий напиток. Левая рука его нервно поигрывала осколком сахара, отлетевшим от большого куска.
— Я спрашиваю, где тебя носило? — настойчиво повторила девушка.
На этот раз Пауль соизволил ответить:
— Ходил к гостинице.
— Зачем? Ведь я запретила тебе!
Юноша усмехнулся:
— Ты думаешь, это неинтересно — посмотреть на самого себя?
— Это не ты!
— Лучше сказать, не совсем я. Но все же это я. Тот, каким был года три или четыре назад. Странное ощущение…
— Я думала, ты уже привык.
— Я тоже так думал. Выходит, нет.
В дверях, ведущих в соседнюю комнатушку, появился серый кот. Громадный и важный, он выгнул дугой спину, после чего сладко зевнул, выставив на обозрение клыки и розовый язык. Затем кот лениво приблизился к столу и неожиданно сильным прыжком взлетел на него. Влажный нос ткнулся в оставленный Паулем кусочек сахару. Посчитав его несъедобным, кот недовольно фыркнул.
— Брысь, Баст!
Шева легонько толкнула кота в бок, но тот и ухом не повел в ответ на вежливое приглашение убраться. Тогда Охотница просто спихнула его на пол. Кот не выказал обиды. Он потерся о ногу хозяйки, затем о другую, после чего со сладостным урчанием прикусил ей лодыжку. Взвизгнув от неожиданности, Шева стукнула кота свободной ногой. Тот отлетел в сторону и улегся. Желтые глаза немигающе уставились на Охотницу.
— Отправь его домой, — посоветовал Пауль, с улыбкой наблюдавший за сценой.
— Нет. Он должен вернуться вместе со мной. А то еще сбежит. Достаточно с него приключений в розовом лесу и на поле Вигрид.
Шева задумалась. Уже целых три дня прошло с тех пор, как Сурт положил конец великой битве в Отражении 1404/1/1, уничтожив сотни тысяч самых различных существ, а заодно и их создателя, беглого преступника Арктура. Шева с Паулем и котом покинули Отражение за миг до того, как оно обратилось в ничто. Во время перемещения Охотница не успела задать координаты, и телепортатор, либо по воле случая, либо по каким-то другим соображениям, перенес их в Отражение 511/1/3 или аналогичное ему, где и Шеве, и Паулю уже приходилось бывать. Обеспечив спасительное бегство, перемещающее устройство вышло из строя, чем обрекло путешественников на заточение в горах Тибета. К счастью, у Шевы нашлась золотая булавка, достаточно массивная, чтобы дать изгнанникам поневоле кров и нехитрую еду. Пауль продал булавку в одной из лавчонок, после чего снял заброшенный домик. Теперь оставалось лишь ждать появления Сурта или его посланца, которые помогли бы Охотнице вернуться в Матрицу, а ее спутнику — переместиться в Отражение по его выбору. Но Управление ничем не давало о себе знать вот уже третий день, что не могло не беспокоить. Кроме того, бездействие порождало скуку, а та, в свою очередь, грозила разоблачением, так как Пауль, несмотря на все запреты Шевы, время от времени ходил поглазеть на своего двойника, готовящегося к роковому путешествию в монастырь Чэньдо. Шева ругала его, но в то же время не могла не понять чувств, испытываемых юношей. Не так-то просто жить рядом с самим собой, к тому же зная, что должно произойти через день-два.
Кроме того, его отлучки устраивали ее куда больше, чем тоскующие взгляды, которыми одаривал Шеву Пауль долгими вечерами. Он любил ее, а она не знала, что ответить на эту любовь. Она не знала, любит ли она, она не видела смысла в этой любви, срок которой был ограничен ничтожным временным отрезком, отведенным на выполнение задания. И срок подходил к концу. Банальная ситуация: она понимала и знала все, кроме одного-единственного — что делать.
— Что будем делать?
Шева вздрогнула. Вопрос Пауля застал ее врасплох. Охотница посмотрела на юношу, потом перевела взгляд на немигающе уставившегося на нее кота.
— Ждать. Что нам остается? Только ждать.
Им и впрямь ничего другого не оставалось. Ждать пришлось еще три дня. За это время отряд полковника Шольца отправился к монастырю Чэньдо, а Шева начала всерьез подумывать о том, не оказало ли уничтожение Отражения 1404/1/1 пагубного воздействия на Матрицу. Эта мысль беспокоила и раздражала ее, раздражала почти так же сильно, как и разговоры Пауля, время от времени начинавшего твердить о любви.
Гость заявился без уведомления о своем прибытии. В углу комнаты, где благодушествовал кот, вдруг вспыхнуло яркое сияние, заставившее Баста с воплем взвиться в воздух. Прибывший основательно прочистил желудок, после чего явил обитателям домика свое лицо. Это был Винкст, начальник Седьмого отдела, или, иначе, Службы контроля за Отражениями. Как ни пыталась Шева казаться равнодушной, ее лицо выразило удивление. В ответ Винкст ухмыльнулся, тут же ладонью убрав улыбку заодно со следами рвоты. Для Винкста не было секретом, что Шева недолюбливает его.
— Привет, Шева!
— Здравствуй, Винкст.
Начальник Седьмого отдела покосился на Пауля и вновь улыбнулся, на этот раз двусмысленно.
— Как поживаешь?
— Почему ты, а не Сурт? — вместо ответа спросила Шева.
— А почему бы и не я?
— Где Сурт? — требовательно повторила Шева.
— Остался дома. У него возникли неприятности.
— Искажение Матрицы?
— И это тоже. Но главное не в этом. Секретарь Бермлер выразил недовольство работой Управления. Не исключено, что грядут перемены в руководстве.
— Ты?! — выдохнула Шева.
— А почему бы и нет? Разве я не достоин быть директором Управления? Или, быть может, моя кандидатура не устраивает тебя?
— Угадал! — бросила Шева, более не пытаясь скрыть неприязнь к начальнику Седьмого отдела.
— Что ж, придется привыкать.
— Но пока ты не директор?
— Нет. У Сурта есть еще один день, чтобы исправить положение. — Винкст поискал глазами стул и, не обнаружив его, уселся на краешек стола. — Но не думаю, что за этот срок он сумеет изловить
