ресторане «Дымов» в двух шагах от отеля была вкусной и недорогой. Интересно, что Новиков начал открывать и демократичные рестораны для ширнармасса. Вернувшись, продолжали работать, пока в девять вечера Варя не сказала: «По-моему, ты сейчас отключишься. Я поехала домой. Спокойной ночи».
Наутро она пришла во вчерашний бар опять первой, они с Мэтью выпили кофе, поднялись наверх.
— Ты выспался?
— Да, вчера уже перед сном сообразил, что даже нет сил позвонить моей подруге. Просто послал ей текст: «Мы оба уже не так молоды, чтобы заниматься этим до утра». Что ты смеешься?
— Представила себя на месте твоей подруги. Хороший текст.
— Ну-у-у, я не так буквально все сформулировал…
Подтексты их разговора все больше возбуждали.
— Кстати, — сказал Мэтью, — вчера в отеле было отмечено твое присутствие, и мне дали второй ключ от комнаты. Держи.
— Я не могу взять ключ от твоей комнаты.
— Что за глупость. Ты же то и дело ходишь вниз курить. Ты потом без ключа в лифт войти не можешь.
— Тут всего второй этаж. Я по лестнице. А ключ от твоей комнаты — это нарушение твоей privacy. Я девушка воспитанная.
— Ну как хочешь. Опять курить идешь?
— Если ты не против.
— Если ты отказываешься от ключа, тогда я дверь оставлю незапертой.
Вернувшись после перекура, Варя, несмотря на приоткрытую дверь, постучала, прежде чем войти.
— Что ты стучишь? Думаешь, я внезапно бросился принимать ванну?
— Я не вхожу без стука в чужую спальню.
В обед они направились в ресторан GQ, поскольку он тоже был рядом с отелем. «Приятный декор», — отметил Мэтью. Они уже понимали, что укладываются с работой по времени, все было под контролем, за едой хотелось просто поболтать. Варя рассказывала об одном из своих приятелей, из тех, что обитали в морозных джунглях, и как он плохо себя с ней повел.
— Как бы тебе сказать… Он, — знаешь, я глубоко убеждена, что каждый человек имеет свой аналог среди животных, — так вот, он похож на павиана. Вполне лощеный, с хорошими манерами, с английским, картины собирает, но все это подражание, заимствование, а внутри — примитивный примат.
— Из всех животных я больше всего очарован кошками. Такие ласковые, теплые, но всегда окутаны тайной. Очень умные, но им нельзя доверять, потому что они непредсказуемы и непознаваемы. Что там происходит в их голове, никому не ведомо, сколько бы они ни жмурились и ни мурлыкали. Всегда гуляют сами по себе. Воплощенная независимость. А я очень ценю в людях независимость. Почему ее так мало в женщинах? Я всегда рано или поздно сталкивался с тем, как женщины любят заполнить всю твою жизнь, не оставить тебе собственного пространства. Это страшно раздражает.
— Все мужчины мечтают о собственном пространстве. Некоторые женщины — тоже. Я сама никогда не понимала, как пары могут быть друг с другом двадцать четыре часа семь дней в неделю и всю жизнь, — подхватила Варя сделанный ей очевидный пас. — О, кстати, секундочку. Сева, Сева! — помахала она мужчине, который поднимался из-за столика в углу.
— Бог мой, Варя! — Высокий интересный мужчина в темно-синем костюме-униформе бизнесмена с галстуком Hermes подошел к их столику. — Рад тебя видеть. Вся Москва только о тебе и говорит. Если есть время меня просветить, расскажи, что же на самом деле происходит?
— Конечно. Познакомься: это Мэтью Дарси, мой адвокат. Прилетел вчера из Лондона. Мы зашли перекусить, потому что он в «Кемпински» остановился, рядом. Мы там работаем не поднимая головы.
— Очень приятно, Всеволод. Можно к вам присесть? Ну, расскажи, хоть в двух словах. Сгораю от любопытства.
— Садись, конечно. Кофе выпьешь с нами? Нет? Что тебе сказать? — Варя скупо пересказала то, что и так было написано в газетах. — Замутили, конечно, британцы в своих лучших традициях. Только скандалами и умеют поддерживать свою значимость. А мне вот теперь разбираться долго придется. Слава богу, мне повезло найти Мэтью. Извини, Мэтью, что так дешево тебя рекламирую, просто времени мало. Мэтью Дарси входит в десятку лучших юристов Британии по «белым воротничкам». А сейчас, Сева, извини, но мне придется тебя попросить нас оставить. Невежливо, конечно, но сам понимаешь, этот парень мне очень дорого обходится. Приходится каждую минуту его времени использовать по прямому назначению. Рада, искренне рада была тебя повидать. Давай созвонимся в ближайшее время, сходим выпить, я тебе еще что-нибудь интересное расскажу.
— С удовольствием. Я ухожу, все понимаю, не смею мешать. Позвони мне обязательно. Я так рад тебя видеть… До свидания, Мэтью, было приятно познакомиться. Я свою карточку оставлю, не возражаете? У нас в компании тоже недавно рейд был, маски-шоу. Совсем ополоумели. Так что, может, и мне понадобится британский адвокат. Yo u never know…[27]
Всеволод откланялся. Мэтью с удвоенным интересом посмотрел на Варю. Та с невозмутимым видом закурила, пустив дым в потолок.
— Это что, твой хороший друг?
— Совершенно пустой и никчемный человек. Страшное трепло и шмузер. Тусовщик, ко всем без мыла влезет, только его мало куда пускают. Поэтому, если где-то случайно узнает что-нибудь, тут же бежит трезвонить по всей Москве. Поддерживает свою значимость. Так что нам повезло, к вечеру все будут знать, что Варя не сидит одна в слезах на кухне, а обедает со своим дорогим английским адвокатом в GQ. В прекрасном настроении, нарядная, — я сегодня нарядная, Мэтт? — они сидят в GQ, белое винцо потягивают, она платит за его «Кемпински», значит, у нее все в полном порядке. Люди будут слушать такую рассказку с удовольствием.
— Дозированный позитивный пиар всегда приветствуется. А куда пойдем на ужин? — Мэтью уже откровенно забавлялся.
— Опять в правильное место. To see and to be seen.[28] Правда, сегодня день неудачный. Пятница, правильные люди по своим загородным домам разъедутся.
В семь Варя встала из-за их рабочего стола в номере.
— Ужин заказан на девять. Я, пожалуй, съезжу домой. Тебе надо отдохнуть, одному побыть.
Она влетела домой, приняла ванну, сделала маску. Поправила укладку феном, сделала свежий макияж. Долго и придирчиво выбирала чулки — как много женщин недооценивают чулки, а эта важнейшая деталь туалета придает завершенность образу. Маленькое черное платье, закрытое, с длинным рукавом. Серо-бело-лиловая тончайшая кашемировая шаль Loro Piana, продуманно-небрежно намотанная на шею. Так, тут чуть-чуть подправить, чтобы на плечо немного сползла. Черный «клатч» из крокодила — как много крокодилов в морозных джунглях Москвы! — и черные туфли из последней коллекции Bottega Veneta. Исключительно по случаю морозов можно и норковую шубку надеть. Конечно, пo?шло ходить в мехах, но здоровье — главное.
В ресторане, пока официант вел их по залу, Варя кивнула паре знакомых лиц. Мэтью шел за ней. Сев за столик, он сказал:
— Я тебя, наверное, подвел. Ты ослепительна, а я в джинсах и своем вечном черном блейзере, только рубашку поменял.
Варя и бровью не повела, только посмотрела на него чуть затуманенным взором, полным восхищения.
— Как ты ошибаешься. Это Москва, Мэтт. Хорошо это или плохо, не знаю, но тут женщин ценят только за красоту. А мужчин — только за успех. Лишь очень успешный и уверенный в себе мужчина может прийти в ресторан с красивой женщиной, одетой по-вечернему, а сам при этом быть в джинсах. Я иного от тебя и не ожидала. Если бы ты пришел в костюме, да еще, не дай бог, с галстуком Hermes, ты бы меня разочаровал. Так одеваются лишь мужчины, которые стараются доказать, что они — кто-то.
— Ничто так не приятно, как грубая лесть.
